Н. Кочин, "Кулибин"
Горьковское книжное изд-во, 1958 г. Публикуется с некоторыми сокращениями OCR Detskiysad.Ru
Кулибин прожил долгую и во многом поучительную жизнь: он был рожден в годы царствования Анны, «привезшей в Москву,— как говорит Ключевский,— злой и малообразованный ум с ожесточенной жаждой запоздалых удовольствий и грубых развлечений»; он рос во времена Елизаветы, когда нижегородские епископы сгоняли нагайками мордву, чувашей и марийцев к церковным алтарям и Поволжье оглашалось воплями притесняемых новокрещенцев; зрелым человеком он жил в столице, сперва при дворе Екатерины, купающейся в атмосфере всепожирающей лести, пышного блеска и распутства, поистине титанического, потом — при дворе сумасшедшего Павла, наводившего на всех ужас оцепенения, полюбившего всё, что ненавидела мать, и возненавидевшего то, что она любила; и затем при дворе сентиментального лицемера Александра; он вращался среди кичливых академиков, презиравших русских,, среди русских вельмож, говоривших по-французски; он видел дворян, вздрагивающих при упоминании Пугачева; наблюдал «высший свет» в моменты его ненависти к Французской революции и саму царицу, в ожесточении замуровавшую Радищева; он был свидетелем нашествия Наполеона на Москву, он был участником фантастических пиршеств временщиков, сопутствовал Потемкину в Новороссию, видел блеск двора и бедствия окраин, знавал тяжесть царских милостей и позор нищеты, дружил с величайшими учеными своего времени и был презираем в Нижнем Новгороде соседями, считавшими его «колдуном»; поэтому понятной становится несокрушимая сдержанность в письмах Кулибина и его каменное хладнокровие на работе. Обстоятельства, поистине невыносимые, исторгли из него только отдельные грустные обмолвки.
При дворе, среди расшитых мундиров и сияющих орденов, Кулибин в своем «национальном костюме», то есть в длиннополом кафтане и с огромной бородой казался представителем другого мира.
Щеголихи и модницы смеялись над суровой жизнью механика и над его «благообразной» внешностью. Они делали вид, что принимают его за попа и, шутки ради, подходили к нему под благословение, закрыв глаза и вздыхая о грехах, или обращались к нему с просьбой одолжить кафтан для маскарада. Обыкновенно ему приходилось только отшучиваться, так как выказывать гнев было бы непозволительной дерзостью.
Как мы уже упоминали, Иван Петрович Кулибин не стремился получить дворянство и соответствующий придворный чин. Утверждают, будто Владимир Орлов, который хорошо относился к изобретателю, не раз уговаривал его надеть немецкое платье и обриться. Борода была атрибутом простонародности и мешала получению дворянства. И будто бы Кулибин отвечал: «Почестей я не ищу, ваша светлость, и для них бороды не сбрею».
Формальным поводом для Кулибина обычно являлось его происхождение из семьи старообрядцев, у которых бритье бороды запрещается. Но суть была не в этом. По-видимому, здравый смысл подсказывал ему, что простое звание и простое платье более совместимы с его профессией и положением при дворе в качестве развлекателя. Дворянское звание и немецкое платье при его привычках и воспитании сделало бы его вовсе смешным как «выскочку». В своем обычном виде он мог держаться с большим достоинством и независимостью.
Это был сложный характер. Консервативный в обычаях, в домашнем быту и во всем, что называется «житейскими привычками», Кулибин хотел идти лишь неизведанными путями изобретательства. Он прорубал чащу, он ошеломлял замыслом, он призывал вперед и заражался лихорадочным стремлением к творчеству, узнавая о новом. Этот человек в старомодном кафтане и с огромной бородой по натуре был неутомимым новатором.
Только что прочитав об «опытах» с вечным двигателем, он быстро воспламеняется этой идеей и хочет изобрести то, что никому не под силу. И с поражающим упорством, ввергая семью в нищету, подрывая свое здоровье, ищет истину до самой смерти, более сорока лет. Не его вина, что он на этот раз встал на ложный путь,— гения тоже ограничивает эпоха.
За Кулибиным биографы закрепили прозвище «самоучки». В слово «самоучка» вкладывался в то время смысл, принижающий человеческое достоинство. Кулибин остро сознавал всю важность систематического и специального образования. Поэтому он обращался за советами только к передовым ученым того времени. Он был лишен наивного самобытничества провинциала и самоуверенного верхоглядства человека, который проглотил много книг, не разжевав ни одной. И не потому ли скрытно ото всех производил он опыты с вечным двигателем, что в тайниках души его грызло сомнение? Но из упрямства изобретателя, для которого не оставалось ни одной нерешенной задачи, он хотел во что бы то ни стало одолеть и эту.
Изобретательскую мысль и техническое творчество, науку и дерзания разума он любил нежно, безраздельно и открыто. Он зорко следил за тем, что делают другие изобретатели, и когда услышал об изобретении Гладковым прядильной машины, то сказал: «Жаль, что стал стар, а то съездил бы в Москву обнять моего собрата».
Ранние биографы и популяризаторы Кулибина долго находились в плену официальных легенд о близости изобретателя ко двору, к царской семье, к знати. Слов нет, он общался и с царицей и с сановниками, был снисходительно обласкан Державиным, Потемкиным, Суворовым. Но никто из них, несмотря на его заслуги и дарование, не считал его себе равным. Кулибин принадлежал народу. Своим творчеством он отражал рост прогрессивных явлений в русской промышленности, ^своим уменьем обязан был технической практике своего времени, своими знаниями — ученой русской интеллигенции. Русское народное творчество было почвой, на которой он вырос. Всю жизнь он впитывал опыт «работных людей», безвестных мастеров, кустарей, ремесленников, «умельцев» столицы и волжской провинции.
Проектируя ходовой механизм водоходного судна, он не забывает сделать пометку на чертеже, чтобы поговорить «о том прежде с волжскими на шестах ходоками».
Когда работал над проектом металлического моста и уяснял себе обработку железных элементов переплетного строения, сделал запись: «Поговорить о сем с кузнецом Андреем и с кузнецом Печерским».
Есть рукописные материалы, подтверждающие веру Кулибина в разум простых людей, в то, например, что должны быть практики из «работных людей на соляных Заводах», которые могут быть использованы как изобретатели в своем деле.
Кулибия был тесно связан с промышленностью, изучал фабрики, например, Александровскую мануфактуру в Петербурге и мастерские, имел широкое знакомство среди мастерового люда, был связан со знаменитым Петербургским стекольным заводом, который, как утверждает академик В. М. Севергин, по высокому качеству своих изделий был «почти единственным в Европе». Кулибин сам варил стекло и принимал участие в изготовлении различных стеклянных изделий.
Он был знаком с часовыми мастерскими столицы и других городов, с мануфактурами, с суконными фабриками, был связан с известным машиностроительным и судостроительным заводом Берда. Многообразие его связей с промыслами и предприятиями своего времени достойны изумления. Достаточно сказать, что всякий раз, когда современные ему инженеры оказывались в тупике, они обращались за помощью к Кулибину. Замечательным примером этому может служить эпизод со спуском корабля «Благодать».
Широта интересов, редкостная пытливость ума, не слабеющее с годами трудолюбие бросаются в глаза при самом беглом знакомстве с рукописями Кулибина. Поражает количество его никем не обследованных чертежей, набросков, замыслов, всевозможных проектов, «описаний» своих изобретений и т. п. После него остались тексты вычислений, относящихся к составу красной меди, олова; соображения о зеркалах и о том, как их чистить; выписки о зрительных трубах, выписки из «книги примечаний»; чертежи зрительных труб; модели изобретений, вырезанных из бумаги, с восковыми наклейками; материалы к часам всевозможных форм и конструкций.
Кулибин был человеком чрезвычайно аккуратным.
Принимая поручение, он непременно записывал его; если брал в починку какую-либо вещь, то перечислял все ее составные части. Так, получив для исправления «часы с павлином», он тут же заводит «дело»: «О павлине». Когда в процессе записи ему приходила в голову новая мысль, он выносил ее на поля: «поискать потерянных приборов в корзине и яищке под дубовыми ветвями». Речь идет о золотых украшениях часов — «дубовые листья и корзины». Кулибин ищет разгадку: каких деталей недостает у этого сложнейшего автомата. Он делает подробное описание самих часов и всех частиц, отмечает, как разгадал секрет разборки. Затем разбирает цепочки часов и посвящает им отдельную запись, как и «сове», по-видимому, являющейся тоже какой-то деталью. Потом он заносит на бумагу предполагаемые свои действия, заносит очень бегло, сухо и только тогда приступает к работе. И так во всем.
К сожалению, он записывал очень кратко и только то, что важно было ему для себя,— поэтому бумаги и чертежи его очень трудно расшифровать. К тому же, нет никаких оснований полагать, что архив его дошел до нас целиком.
Особенно удивляет обилие чертежей — около двух тысяч, —касающихся всего того, к чему смело шел его пытливый ум, от чертежей оптических и физико-химических приборов до грандиозных проектов мостов, машин, судов, зданий. Чертежи на огромных листах, тщательно сделанные, и на крохотных обрывках бумаги и даже на рубашках игральных карт; одни из них с пояснительным текстом, другие без пояснительных текстов; чертежи, исполненные карандашом, чертежи цветные, чертежи на картоне, на листах бумаги с водяными знаками, чертежи на обрывках дневника, на уголках делового счета, чертежи частью на одной, частью на другой стороне листа, чертежи на склеенных листках бумаги... Кое-где цифровые таблицы; модели, вырезанные из игральных карт, модели, вырезанные из медной пластинки, завернутые в бумажный листок с надписью: «к фейерверку»; взывающие к памяти заметки на самых важных чертежах, а также пометки, относящиеся к музыкальным инструментам; или — «не забыть о фонарях»; или — «напомнить, сей термометр можно сделать таким образом»; или — «сколько тяжести получилось в гире, приводящей в движение органный вал»; или — таинственные наброски чертежей и надпись: «еще думать»; таблицы секретного языка; экономические выкладки, касающиеся обоснования проектов усовершенствования судов на Волге; замыслы, которые никогда не разгадать, следы которых остались в неясном полу чертеже с карандашным словом «нос»; узенькие полоски бумаги, предназначенные, вероятно, для опытов, с надписями: «пустить между тяжестей»; чертежи, выдавленные на обеих сторонах игральной карты — шестерки треф; чертежи на маленьких листках картона, завернутые в бумажку с надписью — «чертежи карманной электризации».
Кажется, изобретателя занимало всё, что назревало в замыслах техников того века. Есть в архиве рассуждения Кулибина «О большом электрофоре, из двух досок составленном и о шаровидном»... Представлены проекты так называемого «металлического термометра». Есть рассуждение Кулибина о «применении вогнутых зеркал к фонарям для морских судов». Есть «Мнение о сферических фонарях». Есть «Описание машины, имеющей в центре светло-видную огненную массу». Есть проекты «курьезных раритетов»: «ветряная мельница с атласными крыльями», заводная «машина, представляющая гору со сделанными в тридцати местах водопадами из хрустальных винтиков, действующих весьма похоже на натуральные водопады или каскады...» Всего не перечислишь.
И, вороша эти архивные листики более чем столетней давности, никак нельзя отделаться от навеваемых ими впечатлений: какого великана технической мысли свалило самодержавие и крепостничество в темную яму Успенского съезда в Нижнем Новгороде, где от него шарахались при встрече, путаясь как заклинателя, могущего «сглазить» любого человека.
Разносторонность его знаний тогда удивляла современников. Не было такого вопроса, с которым не считали бы возможным обратиться к нему, если это было связано с техникой.
В его лице Россия имела выдающегося конструктора-часовщика. Кулибина знают как создателя часов яичной формы. А на самом деле, как это выяснил В. Н. Пипуныров, он построил много разных часовых механизмов, не дошедших до нас: часы «с гусями», стенные, башенные, миниатюрные для ношения в перстне.
Особенно интересны «карманные планетные часы». Механизм у них был высокой точности.
Он был специалистом в часостроении, делал оптические приборы, изобретал речные суда, строил мосты, заявил себя в области светотехники, проектировал гидросиловые установки, занимался скульптурой, чинил музыкальные инструменты, и сочинял мелодии, и даже писал стихи не хуже многих профессиональных стихотворцев того времени.
В Академии были созданы под его руководством приборы: телескопы, микроскопы, астролябии, готовальни, барометры, весы, электростатические машины и другие, используемые в научных целях, в экспедициях.
Огромных успехов добился он в постройке электрических машин, начиная с крупнейших электрофоров и кончая обыкновенными. Разрабатывал методы обработки металлических элементов; проектируя специальные металлообрабатывающие станки, он выступал передовым технологом-машиностроителем.
Он был крупнейшим мостостроителем—новатором своего времени. При расчете деревянного моста он впервые в мире применил теорию так называемого многоугольника, которая потом вошла во все курсы теоретической механики. Как технолог и проектировщик он умело отыскивал самые выгодные и удобные; методы изготовления механизмов своей конструкции. Паровая машина только что появилась за границей, и он уже стал создавать проекты о применении двигателя к судам, станкам и т. п.
Сейчас известно: он изобрел лифт, широко применял подшипники качения, внес предложение о применении графита для смазки, далеко опередив этим механиков своего времени.
Он внес вклад в производство листового зеркального стекла, и это только сравнительно недавно отмечено.
Так, академик И. Э. Грабарь, говоря об изумительной красоте декоративных изделий из цветных стекол подмосковного дворца в Останкино, между прочим, отмечает: «Мысль о русском их (стекол) производстве подкрепляется ере семейным преданием в роду Ивана Петровича Кулибина, нашего славного ученого Екатерининского времени, потомки его передают, что он не только изобрел систему освещения темных коридоров зеркалами, но и нашел особый состав хрусталя, замечательного по чистоте и получившего в обиходе название Кулибинского». Механизмы, которые ввел Кулибин для производства листового зеркального стекла, были новшеством для Европы. «Сколько известно, такой огромной величины зеркальных стекол нигде на свете не делается, кроме как в России».
Мы не всё еще знаем о творчестве Кулибина. Серьезное изучение его, в сущности, только началось в советское время. Даже в мемуарах тех далеких времен при тщательном их изучении обнаруживаются дотоле не известные и запрятанные в них сведения об изобретателе. Лишь архивные материалы позволили нам узнать об его занятиях по ремонту музыкальных инструментов, вскрыли его огромный опыт в практике приборостроения, по-видимому, много документов растеряно, и некоторые стороны его творчества так и останутся неосвещенными.
Кулибин много знал, старательно читал, следил за всем, что касалось техники, и пользовался у механиков своего времени Огромным авторитетом. Лев Собакин — ученый механик с заграничным образованием, обращался к нему за советами.
Царица хвастаясь им перед иностранными послами и королями. Обладая трезвым и практическим умом, она то же самое ценила в Кулибине и часто ставила его трезвые и прямые суждения в пример льстивым академикам и царедворцам. Сохранилось в этом смысле очень любопыт ное свидетельство графини Головиной, ее наперсницы оставившей интересные мемуары о том времени:
«В большом зале было два ряда окон, выходивших на набережную. Мы сидели около, взошла луна. Государыня заметила это и сказала мне: «Луна очень красива сегодня и стоит на нее посмотреть в телескоп Гершеля. Я обещала шведскому королю показать ее, когда он вернется». Ее величество напомнила мне по этому случаю ответ Кулибина. Это был крестьянин с бородой, самоучка, которого приняли в Академию за его выдающиеся способности и очень остроумные машины, изобретенные им. Когда английский король прислал государыне телескоп Гершеля, она велела принести его из Академии в Царское Село Кулибину и одному немцу-профессору. Его поставили в салоне и стали смотреть на луну. Я стояла за креслом ее величества, когда она спросила профессора, открыл ли он что-нибудь новое с помощью этого телескопа.
«Нет никакого сомнения, — отвечал он, — что луна обитаема, нам видны долины, леса и постройки».
Государыня слушала его с невозмутимой серьезностью, и, когда он отошел, она подозвала Кулибина и тихо спросила:
«Ну, а ты, Кулибин, видел что-нибудь?»
«Я, ваше величество, не настолько учен, как господин профессор, и ничего подобного не видел».
Государыня с удовольствием вспоминала этот ответ...».
Наружность Кулибина описана его биографом Свиньиным. Он был «мужчина посредственного росту, статный и в походке являющий достоинство, аГво взгляде ум и остроту. Белая пожелтевшая от времени борода придавала ему некоторую почтенность и сановитость». «Человек себе на уме», с чертами «столичной жизни» в манерах, крепкий телом и духом, старообрядец в домашнем быту. «Веселый, общительный, словоохотливый, добродушный». Любил званые вечера, бывал на балах, хотя только балагурил и шутил, так как был абсолютным трезвенником. Никогда не курил табаку и не играл в карты. Любил писать стихи. Известны нам его «официальные» произведения. Они писались в торжественном стиле, как и всё, что тогда писалось, но язык его естественнее и проще, чем у некоторых портов его врвнеии. Чтобы оценить дарование Кулибина в этой области, надо помнить, что это была эпоха официальной одописи. Из его писем видно, что это человек с ясной мыслью, целеустремленной деловитостью, не любящий распространяться. Слог — это зеркало умственной дисциплины — у Кулибина точен, конкретен, простонароден, лишен всякой манерности и фразы. Иногда проскальзывают черты сдержанного юмора, очень добродушного. Всё это особенно выигрывает на фоне дворянского полуобразования «Митрофанушек» и поверхностно воспринятого французского просвещения, которым заражен был «высший свет» того века.
Писал Кулибин неграмотно: не столько в смысле слога, а в смысле орфографии, не умел употреблять буквы «ы» и расставлять знаки препинания. Он досадовал на этот пробел и, когда отправлял бумаги начальству, то просил людей сведущих исправлять ему ошибки. «Получав письма на имя графа, — пишет он сыну,— поставь в нем правильные запятые».
Подавляющее большинство изобретений Кулибина, поражая нас смелостью творческого полета и виртуозностью выполнения, всё же не были реализованы. Диковинные автоматы, забавные игрушки, хитроумные фейерверки для высокородной толпы, механические приспособления, сделанные в угоду престарелой царице, хоть и отнимали только время, но они-то и поражали современников, они-то быстро и усваивались аристократией России. В этом была трагедия не одного Кулибина. Технический прогресс стоял поперек дороги интересам господствующего класса крепостников XVIII века. Слишком дешева была рабочая сила. Это удерживало их от того, чтобы заводить дорогую паровую машину. Поэтому погиб гениальный Ползунов, поэтому не реализовались лучшие изобретения Кулибина.
«И. П. Кулибин был одним из талантливых русских изобретателей, техником-новатором тех дней,— справедливо замечает академик И. Артоболевский,— но он, конечно, не является единственным техником-новатором тех дней. Имена десятков, возможно, сотен выдающихся творцов техники — наших соотечественников, трудившихся над перестройкой русской технической практики, не дошли до нас» (из предисловия к «Рукописным материалам И. П. Кулибина»).
Не находя применения своим силам на путях общественной пользы, техники и механики уходили за узкие тропы механического артистизма, тем более, что спрос на остроумные, забавные вещицы у аристократов был велик. И вот изобретатели идут на удовлетворение их вкусов. У них были в прошлом предшественники. Величайший техник Герон Александрийский (второй век до нашей эры) прославился «театром автоматов». Его механизм приводил в движение фигурки людей и животных, расставленные на сцене и разыгрывавшие целые представления. Вокансон, французский механик XVIII века, растратил свой гений на механические головоломки, создавшие ему огромную славу. Сперва он пытался посвятить себя преобразованию ткацкого производства. Изобрел ткацкий станок для тканья простых и узорчатых разноцветных тканей. Но у французских мануфактуристов, монопольно владевших производством текстиля, не было потребностей в дорогой машине. Разорившись на опытах, Вокансон обратил свой талант на устройство автоматических игрушек. Всем в то время известны были его медные утки, которые летали, хлопали крыльями, клевали корм. Всем известны были его автоматы флейтистов — фигурки в натуральный рост человека, которые шевелили губами и играли на флейтах, как живые. Вокансон превратился в полукомедианта, разъезжая с ними по городам Европы и потешая сытую публику, которая встречала его с восторгом и награждала шумным успехом.
Поэтому и Кулибин должен был заниматься устройством фейерверков на пышных празднествах при дворе. Надо догадываться, какой своеобразный конфликт был у него с действительностью, связывавшей его титанические силы, широту творческого размаха и калечившей его трезвый ум.
Кулибин был, как мы уже говорили, человеком сдержанным, даже в письмах. Едва ли он высказывал свои заветные мысли друзьям о том строе, при котором жил. Но, судя по тому, что человек он был принципиальный и мыслью строптивый, не пожелавший в угоду двору променять своего звания на высшее и поломать свой патриархальный быт, наконец, судя по тому, что он был человек умный, видевший дальше других,, что он был человек огромного житейского опыта, на своей собственной спине испытавший тяжесть простого труда, на своей собственной судьбе уразумевший бездушие бюрократической машины,— социальные вопросы не могли быть ему чужды. И недаром же он с горькой иронией отзывался о Петербурге и о «любезном отечестве», под которым разумел, конечно, властелинов России. Даже в торжественной оде, обращенной к Екатерине, прорвалось это: «не токмо знатных ты наблюдаешь, но и загнанных всех защищаешь». О «загнанных» считалось неприличием тогда даже думать.
Кулибин был провозвестником грядущих технических перемен в России. Но сам он родился слишком рано. Экономические условия для его разностороннего творчества в то время еще не созрели. В конце XVIII века в Европе происходит промышленный переворот. Паровая машина становится универсальным двигателем. Начинается Эра промышленного капитализма. У нас же паровые машины вводятся только с 30-х годов XIX столетия. Самое начало XIX столетия ничего не прибавило в смысле технического развития к XVIII веку. Это сказывалось и на производстве и на торговле. Отстает торговля, если сравнивать ее с европейской. Отстает и промышленность, «...то же самое крепостное право, которое помогло Уралу подняться так высоко в эпоху зачаточного развития европейского капитализма, послужило причиной упадка Урала в Эпоху расцвета капитализма». И верно, создававшаяся в Англии машинная индустрия (применение кокса в выплавке чугуна) нанесла в конце XVIII века большой удар русскому горнозаводскому делу.
Огромное дарование Кулибина было принесено в жертву отсталому общественному строю. Крепостной, почти даровой труд на фабриках и заводах XVIII века никак не способствовал развитию промышленной техники. Поэтому тормозились и науки, которые живут с техникой в постоянном взаимодействии. Известны по этому поводу слова Энгельса, обращенные к Штартенбергу, от 25 января 1894 года: «Если, как вы утверждаете, техника в значительной степени (по большей части) зависит от состояния науки, то обратно — наука гораздо больше зависит от состояния и потребное те й техники. Если у общества является техническая потребность, то это оказывает науке гораздо больше помощи, чем десять университетов. Вся гидростатика (Торичелли и т. д.) вызвана была к жизни потребностью регулировать горные потоки в Италии в XVI и XVII веках. Об электричестве мы стали Знать кое-что разумное только с тех пор, когда открыта была техническая применимость его».
Кулибин жил в эпоху мануфактур, основанных на крепостном труде. Притом же, самодержавный строй порождал в сановниках чудовищную неприязнь ко всяким новшествам. Не только проекты кулибинских мостов вызывали в них протесты, но даже железные дороги, пользу которых видели, например, полуграмотные купцы. Заведующий департаментом путей сообщения Толь утверждал, что железные дороги не нужны России и никогда в ней не привьются: «благодаря суровости климата нашего едва ли в империи есть место, где железнодорожные линии могли бы быть построены с надеждой на успех». Особенно разительным аргументом он считал соображение, что недопустим проезд в одном вагоне барину и мужику. Николай I согласился на предложение инженера Герстнера построить первую железную дорогу только после того, как был убежден, что нововведения эти будут хорошо служить усмирительным целям. Только со времени развития крупной индустрии наука охватывает процесс производства со всех сторон и становится оптовой базой для изобретений. Кулибин смелым полетом изобретательской мысли оставлял далеко позади себя крепостническую Россию.
Учитывая всё это, можно смело говорить, что тогдашняя техника не нуждалась в Кулибине. Наука, не оплодотворенная потребностью в поисках открытий, не имела сил окрылять его. Самодержавие не обнаруживало надобности совершенствовать талант Кулибина и использовало могучего изобретателя в качестве выдумщика по части Забав. Это всё та же величайшая трагедия несвоевременного таланта, выпадавшая на долю очень многих в русской истории людей, которые были отмечены живостью интересов, богатой энергией, пытливым умом и даже вдохновением гения. Кулибин был не одинок в этом. Таланты из народа в старой России возникали во множестве, но гасились, не успев расцвести, или гибли в роли провинциальных чудаков и выдумщиков. Литература историческая и художественная сохранила в памяти этот скорбный тип горемык-гениев, с изумительной красотой и исключительной глубиной увековеченных Лесковым в его бессмертном «Сказе о Тульском косом левше и стальной блохе».
Вспомним Глинкова: «Первая механическая прядильная фабрика Аркрайта в Англии появилась в 1771 году, наш Глинков еще в 1760 году создал механическую прядильню с водяным приводом».
Вспомним Нартова: он в начале XVIII века изобрел металлообрабатывающий станок с суппортом. Суппорт стал известен в Англии только в конце XVIII века.
Вспомним Ползу нова: он изобрел паровой двухцилиндровый двигатель, — это целая революция в производстве и промышленности. Джемс Уатт создал такую машину через двадцать лет после Ползунова.
Вспомним Фролова: он первый в истории техники превратил водяной двигатель в центральный мотор, водяное колесо приводило в действие всю систему механизмов на заводе. Это был прообраз завода-автомата.
Все названные изобретатели были людьми с огромным дарованием. Их изобретения поражают своей смелостью. Но личная судьба изобретателей от того не складывалась легче. И даже слава обошла их. Имя шотландца Уатта, изобретателя паровой машины, все знают, а имя Ивана Ползунова, уральского механика, солдатского сына, который изобрел ту же машину, на двадцать лет опередив Уатта, только недавно стало известно.
Судьба Кулибина, так же как и судьбы прочих перечисленных здесь изобретателей, отражает мучительный процесс борьбы между капиталистическими прогрессивными элементами русского общества, стремящимися в недрах феодально-крепостнического уклада развивать отечественную промышленность на основе передовой машинной техники, и консервативными силами дворянской России XVIII века, желающими подавить эти элементы, затормозить прогрессивные стремления. Трагедия Кулибина есть трагедия гения, не смогшего побороть консервативные силы того времени и поэтому не увидевшего своих замыслов осуществленными.
Приворот является магическим воздействием на человека помимо его воли. Принято различать два вида приворота – любовный и сексуальный. Чем же они отличаются между собой?
По данным статистики, наши соотечественницы ежегодно тратят баснословные суммы денег на экстрасенсов, гадалок. Воистину, вера в силу слова огромна. Но оправдана ли она?
Порча насылается на человека намеренно, при этом считается, что она действует на биоэнергетику жертвы. Наиболее уязвимыми являются дети, беременные и кормящие женщины.
Испокон веков люди пытались приворожить любимого человека и делали это с помощью магии. Существуют готовые рецепты приворотов, но надежнее обратиться к магу.
Достаточно ясные образы из сна производят неизгладимое впечатление на проснувшегося человека. Если через какое-то время события во сне воплощаются наяву, то люди убеждаются в том, что данный сон был вещим. Вещие сны отличаются от обычных тем, что они, за редким исключением, имеют прямое значение. Вещий сон всегда яркий, запоминающийся...
Существует стойкое убеждение, что сны про умерших людей не относятся к жанру ужасов, а, напротив, часто являются вещими снами. Так, например, стоит прислушиваться к словам покойников, потому что все они как правило являются прямыми и правдивыми, в отличие от иносказаний, которые произносят другие персонажи наших сновидений...
Если приснился какой-то плохой сон, то он запоминается почти всем и не выходит из головы длительное время. Часто человека пугает даже не столько само содержимое сновидения, а его последствия, ведь большинство из нас верит, что сны мы видим совсем не напрасно. Как выяснили ученые, плохой сон чаще всего снится человеку уже под самое утро...
Согласно Миллеру, сны, в которых снятся кошки – знак, предвещающий неудачу. Кроме случаев, когда кошку удается убить или прогнать. Если кошка нападает на сновидца, то это означает...
Как правило, змеи – это всегда что-то нехорошее, это предвестники будущих неприятностей. Если снятся змеи, которые активно шевелятся и извиваются, то говорят о том, что ...
Снятся деньги обычно к хлопотам, связанным с самыми разными сферами жизни людей. При этом надо обращать внимание, что за деньги снятся – медные, золотые или бумажные...
Сонник Миллера обещает, что если во сне паук плетет паутину, то в доме все будет спокойно и мирно, а если просто снятся пауки, то надо более внимательно отнестись к своей работе, и тогда...
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +