Стремление к развитию, лежащее в основе сил, свойственных чувствам, органам речи и членам, побуждает эти чувства, органы и члены к деятельности, формирующей их. Но искусство способно во многих отношениях облегчить, ускорить и выправить результаты этой деятельности. Если оно применяется природосообразно, или элементарно, то представляет нам последовательный ряд психологически обоснованных образовательных средств, способных все сильней обострять и укреплять воспринимающую способность уха правильно слышать, глаза — правильно видеть и рта — правильно говорить и петь. Точно так же искусство предоставляет нам последовательный ряд средств, позволяющих механически развивать наши члены, достигая возрастающей умелости для служения внутренней сущности мастерства.
Ребенок, движимый стремлением к развитию заложенных в нем сил, сам начинает использовать разносторонние силы своих органов чувств и своих членов, которые удовлетворяют его потребность в деятельности, направленной на выработку мастерства.
Он самостоятельно и свободно движется вперед, прежде чем искусство воспитания начинает помогать ему. И помогающее ему образование не должно опережать эту свободную деятельность не сформировавшихся еще технических склонностей. Искусство должно только побуждающе воздействовать на чувство ребенка. Возбуждая в ребенке ощущение «и я так умею», искусство должно поощрять в нем желание повторить понравившийся ему звук. Надо позволить ребенку свободно взять в руку мел, карандаш, уголь и т. п. и рисовать на стене, на полу, на песке или где бы то ни было прямые и кривые линии и вдоль, и поперек, не вмешиваясь и не поправляя его. Лишь тогда, когда ребенок станет самостоятельно повторять за кем-нибудь легкие слова и приятные ему звуки; когда он начнет находить удовольствие в изменении и более точном направлении своих продольных и поперечных линий; лишь тогда, когда в нем пробудится желание лепетать вслед за матерью много и притом разных слов и звуков и делать свои продольные и поперечные линии правильней, многочисленней и более одинаковыми; когда в нем пробудится мысль: «Моя любящая мать может помочь мне сделать то, что мне так хочется, но чего я сам как следует сделать не могу»,— лишь тогда наступает момент, когда помощь искусства встретит природ осообраз-ный прием у ребенка и когда следует ее природосообразно оказать ему. Во всех отраслях формирования мастерства этот ход его образовательных средств одинаков. Обучение мастерству, исходящее из побужденных к действию и оживленных свободных технических склонностей ребенка и присущего ему стремления к развитию, всегда тождественно в отношении всех своих средств, исходящих из внутренней их сущности.
Вся совокупность истинно элементарных образовательных средств вытекает из высочайшей простоты их самых существенных исходных начал. Интенсивно и экстенсивно находясь в соответствии друг с другом, они в непрерывной последовательности продвигаются к высшим ступеням всякого познания, всякой отрасли образования и обучения.
Средства формирования любого искусства исходят отчасти из чувственных потребностей нашего животного бытия, отчасти из духовных побуждений и влечения к внутренней сущности самого искусства. Высшая степень строительного искусства произошла от умелых попыток дикаря украсить свою тростниковую хижину. Если бы человек не нуждался в защите от ветра и непогоды, у людей не было бы дворцов. Если бы в нас не жило желание переправляться с одного берега реки на другой или с одного побережья озера на другое, не делая при этом большого крюка, то из разнообразнейших наших судов у нас остались бы, вероятно, очень немногие и вряд ли в нашем языке можно было найти названия «строительное искусство» и «судостроительное искусство».
Лишь когда мы до известной степени удовлетворили потребности нашего животного бытия, наше внутреннее влечение к искусству природосообразно ведет нас дальше. Оно пытается применить эти способности, испытанные и окрепшие в процессе удовлетворения животных потребностей, для удовлетворения присущих нам духовных побуждений и влечения к искусству как таковому. Сила его благотворного воздействия на образование всего человечества укрепляется в той мере, в какой это искусство, выбирая средства формирования своих сил, действует в полном согласии с источником, из которого по существу проистекает. Однако искусство отклоняется от этого пути, перестает признавать средоточие своего природосообразного развития, то есть внутреннюю тесную связь своих природосообраз-ных успехов с благотворным влиянием своей силы на удовлетворение насущных потребностей нашего чувственного бытия на земле. Оно вследствие частичного пресыщения в удовлетворении этих потребностей доходит до того, что обращается всюду к мнимому формированию присущих нам высших духовных способностей к искусству лишь для того, чтобы удовлетворить щекочущие чувственность и манящие мишурой прихоти, значительно ослабляющие все силы человеческой природы. Во всех этих случаях оно утрачивает истинную и существенную основу своих благотворных для человечества сил и без удержу несет нас к мишурному блеску изощренности, от которой проистекает охватывающее все сословия состояние расслабленности, опустошающей человеческую природу в самом существе ее благотворных сил. Средства формирования этих высших духовных способностей следует рассматривать в известном смысле как подчиненные подлинным средствам формирования искусства вообще, обеспечивающим удовлетворение насущных потребностей людей. Наша часть света вряд ли когда-нибудь в такой степени, как теперь, нуждалась в том, чтобы широкие и общераспространенные притязания на формирование высших духовных способностей к искусству были вновь поставлены в такие рамки, которые предусмотрены для него потребностью в основательности и обеспеченности обычной, трудовой, непритязательной, семейной и гражданской деятельности и ее основ. В заботе о таком ограничении само высокое искусство находит существенные основы для обеспечения и сохранения своих собственных благотворных сил. Его излишнее распространение как в чисто человеческом, так и в гражданском отношении — могила для его основательности, так как оно подрывает важные внутренние основы самой его силы, а внешние его результаты бесполезны, следовательно и не удовлетворяют человеческую природу. Средства формирования способности к наблюдению с помощью всех пяти чувств являются существеннейшей основой природосообразного формирования способности к мастерству и должны быть ею, так как эта способность по существу вытекает из первой, то есть из способности к наблюдению, и ее природосообразное формирование мыслимо лишь при хороших качествах и удовлетворительном развитии чувств, органов и членов; их же деятельное участие предполагает развитую способность к наблюдению.
Формирование духовной сущности способности к наблюдению в то же время требует средств, развивающих мыслительные способности, требует знания числа и формы, а также средств формирования способности к речи, служащей посредствующим звеном между способностью к наблюдению и мыслительными способностями. Суть всех средств формирования способности к мастерству заключается в духовном оживлении и достаточном физическом упражнении задатков, в полном смысле слова составляющих основу рисования, измерения и вычисления, а также пения и музыки. Кто научился измерять, вычислять и рисовать элементарно, то есть при помощи психологически разработанных последовательных рядов образовательных средств, тот уже обладает всеми средствами умственного образования, нужными для овладения мастерством.
Ему недостает лишь освоения особых механических навыков, необходимых для внешнего применения той специальной отрасли мастерства, которую он желает изучить.
Это верно даже в отношении музыки и тесно связанного с ней танцевального искусства. Кто твердо усвоил измерение и вычисление в соответствии с элементарным методом, тот обладает преимуществом, так как он ясно осознает все основы обучения пению. А они одинаковы в вокальной и инструментальной музыке, в высокой степени облегчают даже самые утомительные упражнения, необходимые для выработки навыков как в пении, так и в игре на любом инструменте, и закрепляют эти навыки благодаря четкому осознанию принципов обучения. Это внутреннее разъяснение основ вокальной и инструментальной музыки нисколько, однако, не уменьшает необходимости напряженного упражнения внешних орудий в музыке, связанного с внутренним ростом духовного понимания основ музыки и их духовной ясности. Если обучение числу и форме облегчает изучение внутренней сущности музыки, то и рост внутреннего познавания основ музыки должен идти в ногу с ростом внешних исполнительских способностей в каждой отрасли музыки.
Ход формирования всех механических навыков, требуемых всеми внешними средствами развития умений, как я выше в общем смысле уже говорил, таков: начав с упражнений, имеющих целью правильность каждого механического навыка, переходят к упражнениям в силе при соблюдении правильности; от силы — вперед, к тонкости в воспроизведении. Наконец, освоив правильность, силу и тонкость в навыках своего мастерства, переходят к свободе и самостоятельности средств исполнения. Мы сочли такую последовательность средств образования механических навыков в письме, рисовании, пении, игре на фортепьяно единственно природосообразной и по своим результатам во всем тождественной и удовлетворительной. Основы этой последовательности заложены в существе самой человеческой природы. Полностью увязанные с математической верностью и механической точностью, они исходят из высочайшей простоты познаний, приобретаемых чувственным восприятием, и захватывают детскую натуру на всех ступенях развития. Беспристрастный наблюдатель должен признать, не может не признать, что при тщательном соблюдении такой последовательности искусство становится природой, а природа — искусством.
Элементарное умственное образование и элементарное формирование мастерства, как уже сказано выше, идут рядом, в сильной и тесной взаимосвязи. Ребенок, хорошо обученный по элементарному методу числу и форме, настолько глубоко и широко овладел умственными элементами природосообразного развития мастерства, насколько он, получая действительно элементарное образование, уже заранее в семье приобретает умственные элементы природосообразного развития своих мыслительных способностей и своей способности суждения, а также механические навыки, лежащие в основе любой специальной отрасли мастерства или профессии. И во всех сословиях это имеет место в полном соответствии с особым их положением, с их потребностями, а также в полном соответствии со степенью сил и задатков, лежащих в их основе.
Если говорить о хорошем, природосообразном влиянии жизни в семье на образование людей как в отношении его природосообразных средств, так и в отношении его благотворных результатов, то принцип «жизнь формирует» менее широко применим к высшим сословиям, чем к низшим. В низших сословиях детям заблаговременно почти повсюду уже с самой колыбели разносторонне прививается осваиваемая ими сущность механических навыков, в которых они преимущественно будут нуждаться в жизни. Дети крестьян, ремесленников и других сословий, строящих свое домашнее благополучие на профессиональном труде и этим укрепляющих его, как правило, с утра до вечера живут в соответствующем окружении и в соответствующих условиях. У них в любую минуту появляются и возможность и побуждение принять участие в практическом применении механических навыков профессии отца и усваивать главную суть специальных приемов, которые будут им необходимы в будущей профессии, соответствующей их положению и обстоятельствам. Конечно, этого не бывает у высших сословий. Их к этому не поощряют ни нужда, ни потребности. Дети из этих сословий с самодовольством, всосанным с молоком матери, обычно говорят: «Я богат и еще разбогатею, я в этом не нуждаюсь». Дети простых бюргеров и крестьян испытывают счастливое чувство: «Я могу оказать своему дорогому отцу, своей дорогой матери содействие и помощь в их делах, даже в таких, которые им приходится выполнять в поте лица своего, и это обрадует их, принесет им облегчение». Этого счастливого чувства, испытываемого детьми из простых сословий, такой домашней подготовки к удовлетворительному усвоению механических навыков, которые им также понадобились бы в любой профессии, соответствующей их обстоятельствам, в высшей степени недостает детям из высших сословий. Еще в гораздо большей степени недостает их детям из бесчисленной толпы заносчивых людей, неспособных ни к гражданской, ни к частной деятельности, неспособных ничего заработать, людей, которые даже без тени какого бы то ни было права на это не желают, чтобы их причисляли к простому народу или к тому сословию, к которому они действительно принадлежат, а навязываются в своего рода прихлебатели к знати и богачам из ближайшего своего окружения.
Наши современные лжемудрствования, все более отклоняющиеся от благотворного пути условий семейной жизни, ввели в заблуждение немало людей из высших сословий и даже некоторых чрезвычайно благородных людей в отношении всего того, что с ранней юности могло бы сильно содействовать нравственному, умственному и физическому развитию их детей, что во всех этих отношениях помогло бы воспитать в них достаточную самодеятельность и самостоятельность. Эти ухищрения завели их на ложные пути, так что путь природы в развитии и формировании способностей их детей почти совершенно и насильственным образом был скрыт от них.
Отсутствие природосообразного усвоения механических навыков столь необходимых для создания прочной основы средств формирования способностей человека,— а в этом нуждаются и высшие сословия для благотворного трудолюбия и благотворного осуществления всех свойственных им добрых дел,— в наши дни ощущается сильнее, чем когда бы то ни было. Еще тяжелей, приводя еще чаще к заблуждениям, отражается оно на благополучии семьи. При свойственной нам современной искусственности не хватает и того, и другого — и естественных путей, и путей искусства, воспитания, которые должны помочь ходу природы. Они и помогли бы ему, если бы мы проявили больше понимания и чутья в отношении хода природы и вытекающих из него средств, предлагаемых идеей элементарного образования, чем мы на деле их проявляем. Не в истинности такого искусства, а в пагубности искусственности ищем мы средств и помощи против источника зла. Поэтому теперь мы одинаково далеки от истины и в отношении хода природы, и в отношении средств искусства воспитания, не находя выхода ни тут, ни там.
В этом отношении мы точно и резко должны отграничить природу элементарного образования с его средствами, поскольку они являются средствами человеческого искусства, от пути самой природы в развитии наших способностей. Путь природы в развитии наших способностей, предваряющий основанный на нем путь искусства в их формировании, а следовательно и всю совокупность средств элементарного образования, вечен и неизменен. Путь искусства воспитания столь же вечен и неизменен в отношении своей внутренней сущности, однако в смысле внешнего воздействия и практических своих средств он изменяем. Внешнее его проявление не совпадает с его внутренней сущностью; его сущность — сила, из которой вытекает его внешнее проявление. Внешнее проявление этого искусства, правда, основывается на сущности его самого, но оно лишь постольку истинное искусство, поскольку находится в согласии с ходом природы в развитии наших сил. Если оно перестает ему соответствовать, а впадает в противоречие с ним, оно превращается в неиссякаемый источник злого извращения, которое в силу своей большой притягательности, особенно в настоящее время, наносит убийственный вред благотворности и росту истинного искусства.
Я рассмотрю и то, и другое — путь природы и путь искусства, в том смысле, в котором оно как истинное искусство воспитания должно проявить себя в идее элементарного образования, а через нее — в самой решительной оппозиции к пагубным лжемудрствованиям нашего времени и их рутинным средствам. Брошу беглый взгляд на действия и предназначение одного рядом с другим, а также на взаимосвязь, в которой они, идя рядом, взаимно поддерживая друг друга и помогая один другому, предназначены воздействовать на дело воспитания человечества в его реальном положении.
Ход природы в развитии способности к наблюдению связан с действительным положением индивидуума, на формирование у которого этой способности надо воздействовать. Его влияние на развитие способности к наблюдению полностью зависит от того, в каком виде предметы предоставляются органам чувств ребенка в действительно окружающей его среде. Искусство элементарного образования может количественно увеличить эти явления, оно может усилить их привлекательность, упорядочить их, увеличить их поучительность и усилить их воздействие на человеческую природу в качестве своего образовательного средства. И все это оно может делать с самой колыбели. Может и должно. Но оно должно это делать только в самой определенной связи с тем путем, которым идет сама природа, предоставляя ребенку предметы наблюдения; природа же в этом не отрывается от истинности и действительности положения, обстоятельств и условий, в которых находится ребенок, чья способность к наблюдению должна быть сформирована при посредстве впечатлений, производимых этими явлениями и благодаря использованию их. Искусство ни под каким видом не должно пытаться оказывать свое влияние вне зависимости от действительности и подлинности положения ребенка, не говоря уже о том, чтобы противоречить ему. Воздействуя на количественное увеличение предметов наблюдения, на последовательность их появления, на повышение их привлекательности, искусство элементарного образования не должно использовать свое влияние во вред пути, которым идет природа. А этот путь в своем воздействии на детскую способность к наблюдению увязан с истинностью и действительностью положения и обстоятельств жизни ребенка. Если это искусство поступает так, оно перестает быть истинным искусством, оно не имеет элементарной основы, оно опустилось до уровня самого низкопробного средства нашего современного лжемудрствования и его пагубности, утратило элементарную силу истинного искусства воспитания, под вывеской которого оно действует. Истинное искусство никоим образом не должно и не вправе побуждать, оживлять и захватывать своего воспитанника вне прочной связи с ходом природы в развитии наших сил. В равной мере оно не должно и не вправе действовать в противоречии с формирующими ребенка чувственными впечатлениями, которые вытекают и должны вытекать из истинности и действительности положения, обстоятельств и условий, в которых он живет.
В свою очередь и ход природы в развитии способности к речи тоже связан с истинностью и действительностью положения, обстоятельств и условий индивидуума, у которого должна быть развита эта способность. Как искусство элементарного образования в состоянии количественно увеличить предметы наблюдения, воспринимаемые органами чувств ребенка, усилить впечатление от них, сделать их более захватывающими, последовательно показывать их так, чтобы возросла их поучительность, так же и в силу того же оно способно использовать предметы наблюдения, чтобы сделать средства искусства, формирующие способность к речи, более обширными, более поучительными и более захватывающими, чем это делает и может сделать в отношении развития наших способностей ход природы, предоставленный самому себе. Способностям к наблюдению и речи в отношении благотворного для человечества воздействия на них искусства предоставлен одинаковый простор, но им поставлены и одинаковые пределы. Путь искусства воспитания не должен отклоняться от пути природы в развитии этих способностей, когда он воздействует на расширение и оживление способности к речи или использует свое влияние, которое может оказать, увеличивая привлекательность для ребенка искусства речи как такового; когда он воздействует на расширение и оживление способности к наблюдению или увеличивает в этой области привлекательность ее как таковой для ребенка. Не говорю уже о том, что путь искусства не смеет вступить в противоречие с путем природы.
Даже изучение нового языка, мертвого или живого, находит основы для своего природосообразного хода в соответствии своих средств тому пути, которым приступает к делу природа, сообразуясь с положением и обстоятельствами младенца, которого мать учит говорить.
Все сказанное относительно соответствия путей природы и искусства в развитии и формировании способности к речи так же верно и в отношении влияния, которое оказывает язык как промежуточная ступень между развитием способности к наблюдению и мыслительных способностей.
Ход природы в развитии способности к мышлению связан с наличием предметов наблюдения и со степенью ясности, с которой их надо путем чувственного восприятия и благодаря способности к речи довести до прочного осознания индивидуумом, чье мышление надлежит сформировать. Благодаря умению наблюдать возникают впечатления от предметов, а способность к речи дает ребенку выражения для обозначения смысла и значения впечатлений. То и другое вместе превращает эти предметы в объекты, которые ребенок сам может рассматривать или как нечто совокупное, или каждый в отдельности; он может сравнивать их между собой, может использовать для оживления своих мыслительных способностей. И то, что было сказано о связи путей природы и искусства воспитания в отношении способности к наблюдению и речи, полностью верно в отношении такой же связи применительно к развитию способности мышления, применительно к обучению всем отраслям науки и мастерства, для которого эта способность должна служить природосообразной основой. Однако природосообразный ход развития способности к мышлению, как и способности к наблюдению, в том случае, если он не получает помощи со стороны искусства воспитания и предоставлен самому себе, связан с реальными обстоятельствами и положением, в которых предметы наблюдения представляются органам чувств ребенка. При таком ходе развития способность к мышлению созревает медленно и в узких пределах. Без помощи искусства воспитания ребенок мыслит лишь о немногих предметах и медленно созревает до способности мыслить свободно и широко. Правда, умение наблюдать и овладение речью уже расширяют эти границы развития мыслительных способностей. Но в этих способностях заключена и некая самостоятельная сила, позволяющая им подняться за рамки чувственного восприятия и творчески самостоятельно продвигаться вперед в своем развитии. Эта сила заложена в существе способности к мышлению. Она, собственно, и составляет ее существо. Эта сила называется способностью к абстрагированию. Но и эта способность без помощи искусства воспитания, предоставленная себе самой, развивается лишь медленно. Она взывает к помощи этого искусства со всей присущей ей самостоятельной внутренней силой.
Но как это все ни верно, каким бы самостоятельным и творческим это искусство само по себе ни было, как бы оно самостоятельно и созидательно ни влияло на человека, все же оно не должно, оно не смеет допустить, чтобы его средства, каковы бы они ни были, утратили связь с ходом природы в развитии у человека способностей к наблюдению и речи. Это искусство не смеет допустить, чтобы его средства увлекли и заманили человека под влиянием чувственных побуждений к свободомыслию, оторванному от реальной жизни и лишенному священной, благотворной основы мышления, ограниченного положением человека и его долгом. Оно не должно позволить завлечь его к блужданиям и отклонениям в мышлении, противоестественным, оторванным от круга действительных взаимосвязей ребенка, подрывающим основу мышления. Истинное искусство никогда так не поступает, а вот пагубные ухищрения, оживляемые эгоизмом нашей чувственной природы, побуждающей их всячески губить истинное искусство воспитания, делают это самыми разнообразными способами. Своими неестественными, мнимообразовательными средствами они соблазняют своих питомцев, увлекая их к необузданному, поверхностному мышлению, чуждому реальной жизни человека. А это влечет за собой самые пагубные последствия, почему настоятельно необходимо воспрепятствовать подобному разброду в мышлении заблаговременно, еще тогда, когда формируются способности к наблюдению и речи, тем более что первые соблазны к этому можно обнаружить уже в неестественности и заблуждениях, имеющих место в самом формировании этих способностей.
Нам никак нельзя утаить от себя, насколько в этом отношении необдуманны и опасны средства оживления внешних чувств, применяемые при рутинном методе развития наших способностей к наблюдению и речи. Опасны они главным образом из-за обычно с этим связанного недостатка в продуманных упражнениях, способных своим неукоснительным порядком и своей четкостью энергично сдержать и предотвратить разбросанность и рассеянность при наблюдении предметов, имеющих образовательное значение, и при разговоре о них. Наши рутинные упражнения в данной области из-за своей поверхностности, как правило, побуждают к бездумной болтовне о предметах, которые должны служить нашему обучению. Когда ребенок не понимает того, что должен выучить, и все же должен делать вид, будто понимает, то это естественно ведет к бездумной болтовне о вещах, которых он не понимает. Само учение превращается, собственно говоря, в обучение болтовне о том, чего он не понимает. А тем самым болтовня превращается в средство, которым можно подсластить досаду и скуку, а их в каждом человеке неизбежно вызывает обучение, если его не понимают. Психологически верно и очень легко объяснимо, как таким путем человек может дойти до того, что в конечном итоге много и страстно говорит о вещах, которыми ему приходилось заниматься до отвращения долго и утомительно, а он при этом так и не сумел понять, что это за вещи и для чего они служат.
Вот к каким далеко идущим последствиям приводит отклонение искусства воспитания от пути природы в развитии наших сил, если говорить об исходных началах рутинных средств формирования наших способностей к наблюдению, речи и мышлению. Но как ни верно это, не менее верно и другое. Как средства предотвращения причин и последствий этих пагубных лжемудрствований, так и путь к созданию прочных основ настоящего искусства воспитания лежат в существе идеи элементарного образования. Если я теперь еще раз рассмотрю эту великую идею именно под таким углом зрения, то увижу, что главная ее сила исходит из того влияния, которое на культуру человечества оказывает и неизбежно должно оказывать упрощение всех средств воспитания и обучения. Именно благодаря этому упрощению идея элементарного образования способна повысить образовательное влияние семьи и того центра, где она сосредоточивается в семье у всех сословий,— общей комнаты, приводя тем самым в движение бесчисленное множество полезных для воспитания сил, которые в настоящее время дремлют, оставаясь неиспользованными и безжизненными.
В подтверждение далеко идущих последствий этой истины скажу лишь одно: каждый ребенок, как мы уже знаем, благодаря элементарному упрощению всех средств обучения приобретает способность передавать знания, полученные им на той ступени образования, на которой он в данный момент находится, братьям и сестрам и всякому другому ребенку, не имеющему таких знаний, И поступать так — большая радость для каждого ребенка, получающего хорошее воспитание. Было бы большой радостью также и для каждой безыскусной матери помочь своему ребенку в этом, если бы только она умела так делать. Я даже убежден, что тысячи матерей, видя, как поступает такой ребенок, с горечью признаются, что сами не умеют этого делать, и будут сожалеть об этом. С материнской радостью они постараются научиться этому у детей. Это не мечта, это убеждение основано на взаимном влиянии инстинктивно оживленных чувств матери и ребенка. Это одинаково верно и в отношении того, как дается, и в отношении того, как воспринимается такое обучение. Бесспорный факт, что дети гораздо охотнее позволяют другим детям объяснять им то, чего они еще не знают, чем кому-нибудь из взрослых, если только тот не обладает исключительно нежным материнским чувством или столь же исключительно сильным отцовским сердцем.
Неоспорима, однако, та истина, что идея элементарного образования, если правильно руководствоваться ее принципами, развивает в каждом ребенке эту способность. Ее важное значение видно всем, потому что неопровержимо доказано: все истинные и правильно примененные средства элементарного образования могут привить детям способность во всем помогать родителям в воспитании своих братьев и сестер, то есть и в нравственном и в умственном отношениях. И это верно постольку, поскольку во всех семьях, добывающих насущный хлеб физическим трудом, нужда и бедность воздействуют на их чисто человеческие побуждения физически, с хозяйственной стороны, тем самым привлекая, приучая и даже вынуждая детей оказывать эту помощь.
Таким образом, несомненно, что признание идеи элементарного образования привело бы в движение в интересах воспитания несметное количество дремлющих сил, а ее общие благотворные последствия для хорошего состояния семейной жизни были бы неисчислимы, будь элементарное образование действительно введено... Совершенно ясно, что вся совокупность средств элементарного образования представляет собой не что иное, как психологически тщательно и полно разработанное искусством дополнение к ходу природы в развитии и формировании наших нравственных, умственных и физических сил и психологически обоснованное содействие этому благотворному делу природы. Такой взгляд на этот предмет, или, вернее, внутренняя сущность этого в старое время столь обычного взгляда на основы воспитания, четко выражен и в том принципе элементарного образования, что средства развития человеческих сил следует рассматривать, признавать и использовать как внутреннюю основу средств формирования и усвоения практических умений, а следовательно и всех средств преподавания и обучения человека. Из этого принципа с той же определенностью вытекает и необходимость подчинения всех средств преподавания и обучения высшим законам развития наших сил.
Результаты, к которым в силу своей природы ведут человечество психологически хорошо направленные и тщательно осуществленные усилия элементарного образования, имеющие целью упростить свои средства и укрепить воспитательное влияние жизни в семье,— эти результаты в своих начальных моментах как бы связаны во всех отношениях с едва начавшейся жизнью ребенка, охватывая все его способности. Они в большой мере сами собой вытекают из его жизни. Все средства элементарного развития и образования, побуждающие к развитию ничем еще не тронутого младенца, уже с колыбели весьма привлекательны для него. Они примыкают к первым зародышам раскрывающегося в человеке внутреннего стремления к развитию. Природосообразно побуждаемые, они как бы сами собой вытекают из этого стремления.
Правильность такого взгляда доказывается и тем, что истинные средства идеи элементарного образования привлекательны не только для еще совсем невинного младенца, но способны идти в ногу с возрастающими силами стремления к развитию, постоянно сохраняя для них свою привлекательность. Вот какой-нибудь неуемный мальчишка от избытка сил и под влиянием присущего ему стремления к развитию их беснуется среди окружающих, хватается за все, что видит вокруг себя, как за средство этого развития, приводя все в беспорядок. Но если ему достаточно просто, энергично и любовно помочь освоить средства элементарного образования, то он настолько бывает ими увлечен, что глубоко в себе самом ощущает их живительную для него истинность и силу и непроизвольно вынужден почувствовать живой интерес к ним. Ребенок не может иначе, его стремление к развитию своих сил находит пищу в этих средствах. Он чувствует, что благодаря им узнает такое, чего раньше не знал, и научился чему-то такому, чего раньше не умел. Оживленный стремлением своих сил к развитию, он рвется вперед в своем знании и умении. Как он прежде дико бесновался в поисках того, чего ему недоставало, так он теперь добровольно усаживается, чтобы насладиться и воспользоваться тем, чем обладает, чтобы приумножить свои знания и умения, чтобы жить тем, что в нем с такой живостью и привлекательностью пробудилось.
Вот насколько психологическое воздействие элементарных средств развития человеческих способностей отличается от воздействия рутинного искусства, вдалбливающего детям словесные знания, не подкрепленные и не оживленные впечатлениями чувственного восприятия. Замечательны слова, сказанные мне одним проницательным человеком, когда он заметил это различие на одном из уроков обучения форме: «Ce'st un pouvoir, ce n'est pas un savoir». Это верно, этими словами бесспорно выражена и ярко освещена сущность различия между истинно элементарным методом образования и методом неэлементарным, независимо от того, в чем его неэлементарность выражается.
Так же верно это и в нравственном отношении. Столь же важный для идеи элементарного образования принцип, требующий, чтобы все средства образования и воспитания детей были увязаны с жизнью в семье, способен утвердить веру и любовь на великой всеобщей основе нравственности и религиозности, на присущих человеческой природе чувствах — отцовском, материнском и чувстве любви ребенка к родителям. Эта идея способна всем своим искусством и всей силой своего воздействия возвысить инстинктивное по своему происхождению чувство до сложившейся отцовской силы и материнской преданности. Упростив свои средства, она способна значительно укрепить и оживить в нравственном и религиозном отношении воспитательные способности миллионов родителей во всех сословиях.
Приворот является магическим воздействием на человека помимо его воли. Принято различать два вида приворота – любовный и сексуальный. Чем же они отличаются между собой?
По данным статистики, наши соотечественницы ежегодно тратят баснословные суммы денег на экстрасенсов, гадалок. Воистину, вера в силу слова огромна. Но оправдана ли она?
Порча насылается на человека намеренно, при этом считается, что она действует на биоэнергетику жертвы. Наиболее уязвимыми являются дети, беременные и кормящие женщины.
Испокон веков люди пытались приворожить любимого человека и делали это с помощью магии. Существуют готовые рецепты приворотов, но надежнее обратиться к магу.
Достаточно ясные образы из сна производят неизгладимое впечатление на проснувшегося человека. Если через какое-то время события во сне воплощаются наяву, то люди убеждаются в том, что данный сон был вещим. Вещие сны отличаются от обычных тем, что они, за редким исключением, имеют прямое значение. Вещий сон всегда яркий, запоминающийся...
Существует стойкое убеждение, что сны про умерших людей не относятся к жанру ужасов, а, напротив, часто являются вещими снами. Так, например, стоит прислушиваться к словам покойников, потому что все они как правило являются прямыми и правдивыми, в отличие от иносказаний, которые произносят другие персонажи наших сновидений...
Если приснился какой-то плохой сон, то он запоминается почти всем и не выходит из головы длительное время. Часто человека пугает даже не столько само содержимое сновидения, а его последствия, ведь большинство из нас верит, что сны мы видим совсем не напрасно. Как выяснили ученые, плохой сон чаще всего снится человеку уже под самое утро...
Согласно Миллеру, сны, в которых снятся кошки – знак, предвещающий неудачу. Кроме случаев, когда кошку удается убить или прогнать. Если кошка нападает на сновидца, то это означает...
Как правило, змеи – это всегда что-то нехорошее, это предвестники будущих неприятностей. Если снятся змеи, которые активно шевелятся и извиваются, то говорят о том, что ...
Снятся деньги обычно к хлопотам, связанным с самыми разными сферами жизни людей. При этом надо обращать внимание, что за деньги снятся – медные, золотые или бумажные...
Сонник Миллера обещает, что если во сне паук плетет паутину, то в доме все будет спокойно и мирно, а если просто снятся пауки, то надо более внимательно отнестись к своей работе, и тогда...
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +