Предлагаемая вниманию советских читателей книга Р. А. Ерамова посвящена физико-географической характеристике Норвегии. В этом отношении она восполняет пробел, существующий в нашей географической литературе.
В развивающейся во всем мире борьбе двух лагерей — лагеря империалистического и антидемократического, во главе с США, и растущего лагеря демократического и антиимпериалистического, возглавляемого Советским Союзом, маленькая Норвегия, находящаяся по воле ее правителей, в рядах сателлитов американо-английского агрессивного блока, занимает одну из немаловажных позиций.
Американские и английские поджигатели войны, глашатаи атомной дипломатии и стратегии, избрали Норвегию, расположенную на крайнем левом фланге агрессоров, в качестве одного из плацдармов для замышляемого ими нападения на СССР и страны народной демократии.
От силы и влияния сторонников мира в Норвегии и за ее пределами в значительной мере зависит успех борьбы против осуществления бредовых планов американских и английских империалистов, готовящих Норвегии трагическую участь пешки в кровавой авантюристической игре.
Что собою представляет Норвегия как одно из звеньев империалистической цепи, каковы особенности ее экономики и политики теперь, в период обострения общего кризиса капитализма?
Давно прошли те времена, когда Норвегия являлась преимущественно крестьянской страной со значительным преобладанием мелких крестьян-земледельцев и рыбаков, с незначительным городским населением, с самой демократической в XIX веке конституцией.
В эпоху империализма Норвегия превратилась в развитую индустриально-аграрную капиталистическую страну со значительным преобладанием промышленности и судоходства над сельским хозяйством в экономике страны, где господствует иностранный и зависимый от него местный монополистический капитал.
Развитие промышленности происходило в Норвегии в условиях жестокой капиталистической эксплоатации норвежского пролетариата, на основе использования монополиями ее природных богатств—лесных массивов, водной энергии ее порожистых, изобилующих водопадами, рек и месторождений полезных ископаемых.
Эксплуатация лесных богатств Норвегии происходила в XIX веке в форме заготовок и вывоза за границу балансов, крепежного леса и пиломатериалов. С конца XIX столетия стала приобретать все большее значение, а в XX веке стала доминирующей заготовка древесины для производства бумажной массы, сульфит- и сульфат целлюлозы, бумаги и картона на крупных целлюлозно-бумажных предприятиях в самой Норвегии и экспорт полуфабрикатов и готовых изделий целлюлозно-бумажной промышленности за границу.
В промежутке между двумя мировыми войнами значительного развития достигла химическая промышленность Норвегии. Крупнейшие химические заводы, такие, как, например, Норск Гидро, изготовляют сотни тысяч тонн синтетического азота, азотистых удобрений, карбида кальция, взрывчатых и отравляющих веществ.
Местные рудные ископаемые послужили базой для производства ферросплавов — ферросилиция, ферромарганца и др., а также для изготовления качественных сталей.
Развитие целлюлозно-бумажной, химической и металлургической отраслей промышленности вызвало форсированную эксплоатацию богатых ресурсов водной энергии иностранными и местными капиталистами. Правительство, промышленные концерны и банки строили многочисленные гидроэлектростанции на изобилующих водопадами и порогами реках. В результате уже в 20-х годах XX столетия Норвегия по количеству вырабатываемой электроэнергии на душу населения стояла на первом месте в капиталистическом мире.
В 1938 г. в Норвегии было произведено 9 910 млн. квт/ч электроэнергии. В пересчете на душу населения это составляло примерно по 3 200 квт/ч против 2 460 квт/ч в Канаде и 1 000 квт/ч в США. Промышленностью потребляется 68% производимой электроэнергии, а на бытовые нужды населения расходуется всего лишь 23 %.
Дешевая гидроэлектроэнергия обусловливала в свою очередь развитие энергоемких отраслей промышленности-электрометаллургии, электрохимии. В Норвегии строились заводы по выплавке алюминия, причем основное сырье для них—бокситы—ввозилось из других стран, преимущественно из Франции.
Все перечисленные отрасли промышленности производили, главным образом, полуфабрикаты и притом в количествах, значительно превосходивших потребности страны. Норвежские целлюлозно-бумажные фабрики, электрометаллургические и электрохимические заводы, заводы ферросплавов и т. д. от двух третей до 90% своей продукции экспортировали в другие страны. Все эти предприятия строились в расчете на внешние рынки,— в этом характерная черта ряда отраслей норвежской индустрии.
Однобокость капиталистического развития Норвегии усугублялась значительным и все возраставшим участием иностранного капитала, в особенности английского и германского, в эксплуатации естественных богатств страны. В таких крупнейших целлюлозно-бумажных предприятиях, как, например, «Боррегор» и «Унион», в электрохимическом концерне «Норск Гидро», доминирующую роль играли монополии («Импириэл Кэмикл Индэстриз», «И. Г. Фарбениндустри» и др.).
По сведениям шведского буржуазного экономико-географа Альмана, 30% акционерного капитала норвежских промышленных предприятий принадлежали иностранцам. Если же взять только крупные предприятия, то они по меньшей мере на 50% контролировались иностранными капиталистами: английскими, американскими, шведскими и германскими. Альман безусловно пользуется неполными данными о проникновешши иностранного капитала в норвежскую промышленность, так как официальных сведений на этот счет не публикуется. В действительности же большая половина промышленности Норвегии находится в зависимости от иностранного капитала, проникающего в страну всякими видимыми и невидимыми путями. Изготовляемыми в Норвегии полуфабрикатами снабжались предприятия Англии, Германии, США и Швеции, выпускавшие готовую продукцию. Норвежская экспортная промышленность была фактически поставлена на службу иностранным монополиям.
Такую же роль играло и норвежское мореходство. Норвежские судовладельческие компании создавали огромный торговый флот в расчете на дальние океанские перевозки между иностранными портами. Большой удельный вес имели в норвежском морском транспорте перевозки нефтепродуктов между иностранными портами и трамповое судоходство. В результате маленькая Норвегия накануне второй мировой войны оказалась по размерам своего торгового флота на одном из первых мест в капиталистическом мире. На душу населения в Норвегии в 1939 г. приходилось в 4 раза больше тоннажа, чем в Англии, и примерно в 20 раз больше, чем в США. Можно без преувеличения сказать, что Норвегия с ее 4,8 млн. регистровых брутто-тонн торгового флота была самой мореходной нацией в мире. Ее торговый флот состоял почти на 60% из современных теплоходов и на 40% из пароходов, причем наибольшее количество судов принадлежало к специализированным типам: танкерам, холодильникам, лесовозам, китобойным судам, пловучим консервным заводам, траулерам. Доходы от судоходства составляли около 10% всего национального дохода, а выручаемой от фрахтов иностранной валютой можно было оплачивать до 36% стоимости всего норвежского импорта.
Значительный удельный вес в норвежском мореходстве имеет китобойный промысел, дающий сотни тысяч тонн китового жира, спермоля и других продуктов, идущих главным образом на экспорт.
Норвежское рыболовство все более утрачивает свой прежний, крестьянский характер. Господство и в этой отрасли принадлежит монополистическому капиталу. Часть улова морской рыбы поступает на консервные заводы, которые работают главным образом на экспорт, поэтому и норвежская рыбоконсервная промышленность принадлежит к экспортным отраслям.
Следует упомянуть также и о звероводстве, как об одной из экспортных отраслей норвежского хозяйства. «Фермерская лисица»— серебристо-черная, платиновая, голубой песец — разводится в Норвегии в большом количестве. Десятки и сотни тысяч шкурок пушного зверя отправляются в США, Англию, Францию и другие страны.
Неравномерность развития отдельных отраслей экономики, вообще свойственная анархическому капиталистическому строю, резко бросается в глаза в Норвегии, где перечисленной небольшой группе развитых отраслей противостоит целый ряд других, сравнительно отсталых отраслей хозяйства.
В промышленности это прежде всего машиностроение. Сколько-нибудь крупного машиностроения, которое обеспечивало бы потребности народного хозяйства в станках, сложных агрегатах, электротехническом оборудовании, в Норвегии по сути дела нет, и большую часть потребного ее предприятиям оборудования она ввозит из других стран. Более того, даже норвежское судоходство, в котором воспроизводство основного капитала должно происходить в больших размерах, имеет ограниченную судостроительную базу, и норвежские судовладельческие компании заказывают новые суда в Англии, Швеции, Дании, Голландии, а в большинстве случаев и капитальный ремонт производят на иностранных верфях.
Что касается отраслей промышленности, производящих предметы потребления и работающих на внутренний рынок, то они до второй мировой войны стояли на очень невысоком уровне. Дело здесь заключалось не только в том, что текстильная, обувная и другие подобные им отрасли промышленности находились в зависимости от импорта сырья, но и в том, что ввозимые из-за границы готовые изделия успешно конкурировали благодаря проводимой под давлением иностранных государств «либеральной» таможенной политике с местными норвежскими товарами и вытесняли их с норвежского рынка. Поэтому «местная промышленность» слабо развивалась в промежутке, между двумя мировыми войнами и работала с неполной нагрузкой.
Процесс обнищания рабочего класса обусловливал недостаток сбыта, недогрузку и отставание в развитии местных отраслей промышленности. А иностранная валюта, выручаемая от вывоза продукции экспортных отраслей и от морских фрахтов, тратилась на оплату ввозимых в Норвегию иностранных машин, предметов широкого потребления и продуктов питания.
О неравномерности размещения промышленности на территории Норвегии можно судить по прилагаемой карте. Более подробные сведения о размещении различных промышленных предприятий читатель найдет в районном обзоре самой книги.
Одним .из немаловажных источников притока иностранной валюты является также туризм. Норвегия с ее разнообразными и живописными ландшафтами конкурировала с Швейцарией, Италией и Австрией в деле привлечения в страну иностранных богатых туристов, к услугам которых были отели, рестораны, комфортабельные теплоходы и т. д.
Наиболее отстающей отраслью норвежской экономики является ее сельское хозяйство. Для нужд земледелия и животноводства используется ничтожная часть территории: из 322,6 тыс. кв. км под пашнями, лугами и выгонами находится всего лишь 8 242 кв. км, или 2,5%.
Ссылка норвежских буржуазных ученых на объективные географические условия: горный характер большей части страны, преобладание каменистых, бесплодных плоскогорий и т. д., как на причину того, что Норвегия не в состоянии обеспечить себя хлебом и фуражом и потому вынуждена ввозить их из-за границы, не соответствует действительности. В Норвегии имеется значительное количество пригодных для сельского хозяйства земель, которые не используются только потому, что в условиях капиталистического строя и при конкуренции со стороны привозного американского, канадского, аргентинского и пр. зерна и кормов использование пустующих земель нерентабельно. Оно не под силу мелким крестьянским хозяйствам. По данным последней сельскохозяйственной переписи 1939 г., в Норвегии имелось 493,7 тыс. га пригодной для использования, но не используемой в сельском хозяйстве земли. По отношению к фактически используемой земле это составляет около 60%. Следовательно, площадь используемой в сельском хозяйстве земли может быть увеличена на 60%, а сбор хлебов и фуража при рациональном ведении хозяйства можно увеличить еще больше. Этим самым зависимость Норвегии от ввоза зерна, который составлял перед второй мировой войной примерно 46% потребления зерна, и 85,5% по отношению к внутреннему производству его, была бы сведена к минимуму. Но в условиях капиталистического строя это фактически неосуществимо.
В сельском хозяйстве Норвегии ведущую роль играет животноводство, в особенности животноводство молочное. Но и животноводство вместе с земледелием не в состоянии обеспечить подавляющее большинство крестьян настолько, чтобы они могли заниматься только сельским хозяйством. Мелкие крестьяне вынуждены прибегать к подсобным заработкам, работать по найму на лесоразработках и в рыболовстве, превращаясь фактически в пролетариев, или же заниматься разведением пушного зверя. Характеризуя положение норвежских крестьян, Альман вынужден был признать, что «за последние десятилетия существование большого количества мельчайших крестьянских хозяйств было бы невозможно без разведения пушного зверя».
Расслоение крестьянства и пролетаризация широких масс мелких крестьян зашли в Норвегии очень далеко. По данным сельскохозяйственной переписи 1939 г. количество пролетарских хозяйств (с площадью возделываемой земли до 2 га) составило в Норвегии почти 55%. Мелких крестьян, имеющих участки возделываемой земли от 2 до 5 га, насчитывалось 25%. Таким образом, 80% всех норвежских крестьян являются на деле пролетариями или полупролетариями. Им противостоит незначительный по количеству, но весьма влиятельный слой крестьян — богатеев, кулаков. Кулацких хозяйств насчитывается всего лишь 7,4% всех хозяйств Норвегии, но они сосредоточивают в своих руках лучшие земли, составляющие свыше 33% всей площади возделываемых земель. Имеется в Норвегии и около полутора тысяч владельцев поместий.
В то время как в Норвегии из общего количества 330 тыс. крестьянских хозяйств 64,9% являются безлошадными, а 38%— бескоровными, кулацкие хозяйства обладают десятками молочных коров и другого скота.
Обеднение и пролетаризация мелкого крестьянства Норвегии являются главными причинами отставания сельского хозяйства, его необеспеченности живым и мертвым инвентарем, его неспособности снабжать страну в достаточной мере продовольствием, несмотря на экспортный уклон небольшого количества кулацких животноводческих хозяйств.
Во внешней торговле Норвегии отражались особенности развития норвежской промышленности, сельского хозяйства и других отраслей экономики. Норвегия вывозила преимущественно промышленное сырье и полуфабрикаты: руды цветных металлов и самые металлы, ферросплавы, химикалии, продукцию своей рыбоконсервной промышленности и китобойного промысла, некоторые продукты животноводства. Ввозила она машины и оборудование, хлопок и шерсть, текстиль, готовые изделия широкого потребления и, в непомерно большой пропорции для такой малой страны, зерно и фураж, мясо, виноградные вина и т. п.
Торговый баланс Норвегии сводился почти ежегодно с дефицитом. Пассивное сальдо торгового баланса покрывалось доходами от судоходства, китобойного промысла, иностранного туризма. Так как Норвегия являлась в большей мере сферой приложения английского, германского, американского, французского капитала, чем экспортером норвежских капиталов за границу, то проценты и погашение по иностранным инвестициям превышали поступления из-за границы по норвежским капиталовложениям.
Норвежская монополистическая буржуазия и, в частности, заправилы судовладельческих компаний, целлюлозно-бумажных, электрометаллургических, электрохимических, рыбоконсервных концернов, переплетенных системой участий с норвежскими банками, были тесно связаны с иностранным и, в первую очередь, с английским, германским, американским и французским финансовым капиталом.
Норвежская монополистическая буржуазия, жестоко эксплоатировавшая трудящихся Норвегии, рыскала по всему капиталистическому миру в погоне за наживой. «Где барыш, там и отечество», — таков был неписанный лозунг магнатов норвежского финансового капитала.
В первую мировую войну, когда Норвегия соблюдала «нейтралитет», норвежская буржуазия обогащалась на поставках обеим воюющим коалициям. В тридцатых годах по мере усиления подготовки ко второй мировой войне германских и японских монополистов, находившихся в тайном сговоре с американскими, английскими и другими империалистами, норвежские финансовые магнаты с вожделением предвкушали еще более сказочные прибыли от поставок германским и японским агрессорам и их негласным пособникам в Англии, США и Франции, толкавшим германо-фашистских головорезов и японских разбойников-милитаристов на войну против Страны Советов.
Норвегия принадлежала к числу тех государств северо-запада Европы, которые заключили в 1930 г. блок «держав Осло», а летом 1938 г. своей совместной декларацией об отказе от участия в санкциях против агрессоров, вопреки ст. 16 устава Лиги Наций, фактически стали на путь попустительства гитлеровской агрессии в Европе.
Лидеры «норвежской рабочей партии», поставленные у власти монополистической буржуазией в качестве ее прислужников и агентов, отравляли сознание норвежских рабочих пропагандой космополитизма и недоверия к Советскому Союзу, облекая эту пропаганду в заимствованную у троцкистских провокаторов лицемерную демагогическую фразеологию.
Вся политическая линия правящей верхушки норвежской так называемой «рабочей партии» диктовалась их хозяевами, монополистами, которые на деле распоряжались судьбами Норвегии.
В начальном периоде второй мировой войны — до весны 1940 года — норвежским капиталистам и их правосоциалистическим лакеям из «норвежской рабочей партии» казалось, что история повторяется. Опять Норвегия объявила о своем «нейтралитете», опять можно было прибыльно торговать как с гитлеровской Германией и ее сателлитами, так и с англо-французской коалицией и с государствами, не вовлеченными в вооруженную борьбу. Более того, в начале 1940 года, во время советско-финской войны, норвежская монополистическая буржуазия и ее правосоциалистические лакеи, сидевшие в правительстве, готовы были отдать в кредит территорию Норвегии для высадки и нападения на СССР англофранцузского экспедиционного корпуса. Вся их затея провалилась благодаря последовательной миролюбивой политике Советского Союза, заключившего 12 марта 1940 г. перемирие, а затем мирный договор с Финляндией.
9 апреля 1940 г. Норвегия подверглась внезапному вероломному нападению гитлеровских войск. Этому нападению в значительной мере содействовало предательство и измена со стороны фашистской «пятой, колонны» во главе с отставным майором Квислингом, который в прошлом, за шесть-семь лет до войны, был военным министром Норвегии.
В июне 1940 г. Норвегия была полностью захвачена гитлеровцами. После бегства в Англию короля и правительства Нюгорсвола Квислинг и его банда были провозглашены оккупантами «правительством» при гитлеровском наместнике Тербовене и стали играть при нем роль марионеток и палачей норвежского народа.
Не надо, однако, думать, что Квислинг и его сподручные были просто кучкой выродков, не имевших никаких сторонников. Они опирались на ту часть монополистической буржуазии, которая готова была купить любой ценой возможность использования своих предприятий для усиления эксплоатации трудящихся, для присвоения военных сверхприбылей. Квислинг и его шайка кровавых палачей, имея за спиной гитлеровских оккупантов и развертывая свирепый террор против норвежских патриотов, находили поддержку со стороны коллаборационистских элементов норвежской буржуазии, продававших и позорно предававших национальные интересы Норвегии. Слово «квислинг» стало нарицательным именем для всех марионеточных правителей и всех тех, кто изменяет своей родине из побуждений карьеры и наживы.
В то время как большая часть монополистической буржуазии осталась в стране и, возглавляя промышленные, банковские, транспортные, торговые и другие предприятия, обслуживала гитлеровскую военную машину, другая часть капиталистов эмигрировала в Англию и США и там участвовала в обслуживании военной машины союзников, перевозя их грузы на норвежских судах и т. п.
Трудящиеся массы Норвегии, испытывая гнет и лишения, подвергаясь нещадной эксплоатации, вели борьбу против оккупантов и квислинговцев. В партизанском движении, главной ведущей и организующей силой которого была коммунистическая партия, участвовали патриоты без различия политических воззрений. В рядах борцов сопротивления и партизан выковывалось единство рабочих как коммунистов, так и сторонников «норвежской рабочей партии». В таких местах заключения, как концентрационный лагерь Грини в Норвегии и целый ряд концлагерей в гитлеровской Германии, куда оккупанты высылали норвежских борцов •за свободу, завязывались узы дружбы и взаимопонимания между норвежцами и патриотами других стран. Движение сопротивления охватывало все более широкие массы норвежского народа. Вследствие массовых выступлений студентов оккупанты закрыли университет в Осло, арестовали и выслали из страны студентов и целый ряд профессоров.
Одной из форм движения сопротивления было оказание помощи пленным советским воинам, для которых гитлеровцы устроили в Норвегии лагери смерти. Общение норвежских трудящихся с этими военнопленными, с которыми гитлеровцы обращались с нечеловеческой жестокостью, происходило, несмотря на драконовские кары вплоть до смертной казни.
В годы второй мировой войны норвежская экономика претерпела значительные перемены. Отрасли промышленности, работавшие на внутренний рынок, испытывали острый недостаток сырья и топлива, и свертывали свое производство. В то же время экспортные отрасли, которйе производили стратегическое сырье и полуфабрикаты для германской военной промышленности, работали с полной или почти с полной нагрузкой. Более того, немецкими монополиями, в частности, концерном Геринга, И. Г. Фарбениндустри, Ферейнигте Штальверке, Сименс, в сотрудничестве со шведскими концернами ASEA и др., создавались предприятия военного значения (заводы военной радиоаппаратуры и т. п.).
Торговый флот Норвегии, оказавшийся к началу войны в своей наибольшей части за пределами досягаемости гитлеровцев, стал обслуживать морские перевозки союзников. Его потери от нападений. германских подводных лодок и от мин были огромны. Они составили к концу войны около 42% всего норвежского тоннажа. К этому нужно еще прибавить потерю 75% всех китобойных судов. Морское рыболовство и китобойный промысел упали до ничтожных размеров. Трудящееся население Норвегии было во время войны почти совсем лишено рыбы—одного из главных продуктов питания в этой исконной стране рыболовства. Сокращение судоходства больно ударило по экономике Норвегии, но не по монополистическим судовладельческим компаниям, которые получали страховые премии в Англии и США за свои потопленные суда и загребали огромные прибыли на фрахтах через посредство созданного норвежским эмигрантским правительством совместно с судовладельцами огромного государственно-монополистического объединения «Нор-трашип».
В последнем периоде войны северная Норвегия была очищена Советской Армией от гитлеровских оккупантов, превративших все населенные пункты этой част,и страны в пепелища и развалины. Освобождение всей остальной Норвегии произошло в первых числах мая 1945 г. в результате полного разгрома и капитуляции гитлеровской армии в самой Германии, разгрома, в котором главную и решающую роль сыграла героическая Советская Армия, ведомая великим полководческим гением Сталина. Норвежский народ был избавлен от гитлеровского ига ценою крови советских воинов, водрузивших знамя победы над Берлином, ценою неисчислимых жертв и лишений советского народа. Это знают и ценят, этого не могут забыть трудящиеся массы Норвегии.
Процесс послевоенного восстановления норвежской экономики, происходивший в условиях господства хищной и алчной монополистической буржуазии, шел медленно и неравномерно. Бумажно-денежная инфляция, нехватка продуктов питания и предметов широкого потребления стимулировали спекуляцию и лихорадочный нездоровый рост продукции ряда отраслей промышленности, работающих на внутренний рынок. В то же время некоторые экспортные отрасли, наталкивавшиеся на сократившийся после войны за границей спрос на норвежские товары, на недостаток топлива и многих видов сырья и не имевшие возможности восполнить износ оборудования импортом новых машин, станков и агрегатов, обнаруживали значительное отставание. Другие отрасли экспортной промышленности, производившие главным образом стратегическое сырье и полуфабрикаты для военной промышленности США, Англии и их сателлитов, увеличивали свою продукцию по мере усиления подготовки американо-английских империалистов к новой агрессивной разбойничьей войне.
Индексы промышленной продукции Норвегии через четыре-пять лет после окончания второй мировой войнь выражались в следующих цифрах: общий индекс промышленной продукции составил в 1949 г. 132,0 против 106,6 в 1939 г. (1938 г. = 100), показав, таким образом, увеличение примерно на 25%. Но этот рост произошел, главным образом, за счет продукции промышленности, рассчитанной на внутренний рынок, индекс которой составил 142,8 против 108,1 в 1939 г. В то же время индекс продукции экспортных отраслей равнялся в 1949 г. только 109,6 против 103,3 в 1939 г.
Следует иметь в виду, что основной капитал в норвежской промышленности, особенно промышленное оборудование, сильно изношен, т. к. за последние 10—20 лет почти не обновлялся, хотя немцы в годы оккупации, стремясь усилить свой военный потенциал, построили или начали строить руками военнопленных ряд фабрик и заводов, в настоящее время находящихся в действии. Политика милитаризации страны, являющаяся результатом присоединения к Северо-атлантическому блоку и потребовавшая непосильных для бюджета военных расходов, привела к застою в обновлении основного капитала в промышленности. Вот почему промышленность остается на низком техническом уровне.
Надо, однако, отметить, что официальные индексы в Норвегии нещадно фальсифицируются, так как в основу их кладется комбинирование реальных и ценностных показателей, а эти последние, в условиях инфляции и роста цен, являются чрезвычайно завышенными.
На пути послевоенного восстановления экономики Норвегии стоит политика американского и английского империализма, стремящегося превратить Норвегию в рынок сбыта американских и английских товаров, в рынок сырья и полуфабрикатов для военной промышленности США, Англии и Западной Германии, в своего полного вассала и сателлита. Американские и канадские монополий вытесняют норвежскую целлюлозу и целый ряд производимых в Норвегии цветных металлов с внешних рынков. В то же время со стороны США оказывается давление на норвежских предпринимателей, чтобы они не расширяли своих торговых связей с СССР и странами народной демократии. Все это, конечно, отрицательно отражается на экономической жизни страны.
Противоречивость и неравномерность послевоенного врсстановления с особенной силой сказались на норвежском судоходстве. В абсолютных цифрах тоннаж торгового флота Норвегии достиг довоенных размеров и даже несколько превысил их, составив в январе 1950 г. 5 121 тыс. регистровых брутто-тонн, но в качественном отношении норвежский торговый флот отстал значительно. Это должно было признать даже норвежское агентство «Де норшке Веритас». Дело в том, что норвежские судовладельческие компании под давлением американцев восполняли потери тоннажа не столько за счет нового строительства судов, сколько за счет покупки их в США. Покупались при этом суда типа «Либерти», низкокачественные тихоходные, построенные наспех и подлежащие замене ранее обычных сроков амортизации. Особенно устарел танкерный флот Норвегии. Много танкеров теперь имеет возраст старше 10 лет, как до войны таких танкеров было только 30%. А судов старше 15 лет до войны насчитывалось 12%, а теперь их количество достигло 27%. Такие суда обычно считались устаревшими. Издержки производства, а потому и фрахты, на таких судах выше, чем на новых. Это снизило конкурентоспособность норвежского торгового флота. Американские и английские судовладельческие монополии именно этого и добивались. Значительный ущерб операциям норвежского флота нанесло также продиктованное американскими монополиями решение конгресса США, чтобы по меньшей мере 50% перевозок товаров, поставляемых в другие страны по «плану Маршалла», производилось на американских судах.
Отрицательное влияние американских и английских монополий на норвежскую экономику особенно усилилось по. мере маршаллизации Норвегии. Силы внутренней реакции в стране способствовали возрастанию экономической и политической зависимости Норвегии от американских кредиторов-ростовщиков, видя в американском и английском империализме опору в своей борьбе против растущего лагеря демократии и социального прогресса.
О работе некоторых основных отраслей норвежской промышленности после войны могут дать представление следующие данные.
Целлюлозно-бумажная промышленность испытывает на себе усилившуюся после войны конкуренцию на внешних рынках со стороны США и Канады. Тогда как в 1930—1939 гг. в Норвегии производилось ежегодно в среднем 435 тыс. тонн целлюлозы, в 1948 г. было изготовлено 384 тыс. т.онн, в 1949 г.— 432 тыс. тонн.
Резко сократился экспорт целлюлозы. В то время как в 1930—1939 гг. он составлял в среднем 265 тыс. тонн ежегодно, в 1945—1949 гг. он упал до 104 тыс. тонн в среднем в год.
Добыча пиритов и производство серы упали в еще большей степени.
Это опять-таки объясняется резким сокращением экспорта, который составил в реальном выражении всего лишь около 60% довоенных размеров экспорта этих товаров.
Несколько возросла в послевоенное время выплавка алюминия, составлявшая в 1938 г. менее 30 тыс. тонн, а в 1948 г.— 31 тыс. тонн, в 1949 г.— 35 тыс. тонн и в первом квартале 1950 г.— 9,5 тыс. тонн. Это в значительной мере связано с заграничными заказами, обусловленными гонкой вооружений в США, Англии и у их сателлитов.
Те же причины вызвали рост производства ферросплавов, о котором свидетельствуют следующие данные.
Выплавка ферросплавов (в тыс. тонн):
Годы Количество
1939 147,1
1948 151,3
1949 169,3
В Норвегии, обладающей крупными электрохимическими предприятиями концерна Норск Гидро, один из заводов которого в Гломфьюр может выпускать до 150 тыс. тонн синтетического азота и 1 млн. топн азотистых удобрений в год, химическая промышленность работает с очень большой недогрузкой вследствие иностранной, в первую очередь американской, английской и западногерманской конкуренции. Производство главнейших химикалий в Норвегии выражалось в следующих цифрах:
Химикалии 1938 г. 1948 г. 1949 г.
(в тыс. тонн)
Азотистые удобрения......... 75,0 85,0 108,0
Цианамид кальция.......... 45,0 38,1 38,0
Карбид кальция........... 51,2 21,9 28,9
Кальцинированная сода....... 20,7 23,0 22,0
Выросшая за годы войны на военных заказах промышленность по изготовлению радиоаппаратуры наталкивается на недостаток сбыта и страдает от недогрузки. В настоящее время в Норвегии насчитывается 33 завода, выпускающих радиоаппаратуру, по сравнению с 8 заводами до войны. Радиопромышленность производит в среднем около 200 тыс. радиоприемников в год, а спрос на них не превышает 125 тыс. штук.
В то же время осуществляемая по указке и под давлением США подготовка к превращению Норвегии в плацдарм для американо-английской агрессии против СССР и стран народной демократии вызывает непомерный рост таких предприятий и отраслей, которые должны обслуживать военную промышленность, строительство аэродромов, посадочных площадок, военно-морских баз, укрепленных районов и т. п. В Норвегии, например, происходит усиленное строительство подземных электростанций. Постройка 6 из них уже закончена, а 14 других сооружаются. Быстро растет производство цемента, как это видно по следующим данным:
Годы
1938 1947 1948 1949
Производство
цемента (в тыс. тонн)
331,6 | 472,6 | 525,7 | 592,2
Неравномерность в развитии различных отраслей норвежской промышленности в послевоенные годы усугубляется назревающим и развивающимся с 1949 г. экономическим кризисом в капиталистическом мире, в том числе и в Норвегии. Кризис сбыта в некоторых отраслях экспортной промышленности (целлюлоза, добыча пиритов, производство серы, химикалий и др.) сочетается с кризисом судоходства. Перепроизводство тоннажа и обострившаяся конкуренция со стороны американского и английского судоходства привели к сильному падению фрахтов. Индексы норвежских фрахтов понизились на 25— 30% по сравнению с 1947 г. Особенно больно ударил экономический кризис по норвежскому судоходству на европейских линиях. Норвежские суда, обслуживающие перевозки между западноевропейскими портами, десятками ставятся на прикол.
Сельское хозяйство Норвегии переживает после войны несомненный упадок вследствие прогрессирующего обеднения широких масс мелких крестьян. Площадь возделываемых земель, и без того весьма незначительная, еще более сократилась в послевоенные годы, в особенности посевные площади под зерновыми и бобовыми. В то время как в 1939 г. эти посевные площади составляли 183,7 тыс. га, в 1949 г. они уменьшились до 149,9 тыс. га. Упали сборы хлебов. До войны средний урожай зерновых составлял около 400 тыс. тонн, в 1948 г. он равнялся 357 тыс. тонн, а в 1949 г.— 300 тыс. тонн. Сильно упали заготовки мяса. Тогда как за 10 месяцев 1939 г. они составили 160,9 тыс. тонн говядины и 541,5 тыс. тонн свинины, в 1949 г., за соответствующий период, было заготовлено только 89,8 тыс. тонн говядины и 309,2 тыс. тонн свинины.
Дефицит торгового баланса увеличивается из года в год, свидетельствуя о возрастающей зависимости норвежской экономики от американо-английского монополистического капитала.
Рост дефицитов торгового баланса, относительное сокращение чистой выручки от судоходства и от иностранного туризма обусловливают быстро возрастающую пассивность платежного баланса Норвегии.
Увеличивающаяся из года в год пассивность платежного баланса свидетельствует о растущей экономической разрухе в Норвегии и, в свою очередь, усиливает эту разруху. Норвегия попадает во все большей мере в цепкие лапы американских монополий, превращающих экономику Норвегии в свой придаток. Большую роль играет в этом отношении «план Маршалла». Его целью является дальнейшее закабаление страны, подчинение всей ее экономики и политики бредовым планам американских агрессоров, преьращение Норвегии в поставщика стратегического сырья и в базу для нападения на СССР.
В 1948/49 бюджетном году, который являлся первым годом действия «плана Маршалла», Норвегии было предоставлено ассигнований на сумму 83,3 млн. долларов, а Норвегия должна была в свою очередь предоставить товарные кредиты другим маршаллизованным странам в размере 31,8 млн. долларов. На следующий бюджетный год, с 1 июля 1949 г. по 30 июня 1950 г., ассигнования по «плану Маршалла» составили в форме прямых кредитов и субсидий 90 млн. крон и в виде права перебора по взаимным расчетам между маршаллизованными странами на 71,8 млн. долларов. Таким образом, общая сумма прямых и косвенных ассигнований по «плану Маршалла» дошла в 1949/50 г. до 161,8 млн. долларов. Эта сумма значительно больше, чем ассигнования для других скандинавских стран. Увеличение ассигнований для Норвегии вызывалось тем, что в агрессивных планах американского империализма Норвегии отводится значительное место, как военному плацдарму, на котором лакействующие перед Трумэнами, эттли и Черчиллями норвежские правящие круги создают военно-воздушные и военно-морские базы. Поставки по «плану Маршалла» и дополняющей его так называемой военной «помощи» состоят в значительной мере из оружия, военных материалов, нефтепродуктов, промышленных изделий и продуктов питания, в частности, муки и мяса. Меньше всего получает Норвегия нужных ей машин и станков для замены сильно изношенного промышленного оборудования.
В соответствии с «двусторонним» американо-норвежским соглашением, продиктованным американцами в июле 1948 г. на основе «плана Маршалла», Норвегия обязалась не только поставлять в США стратегическое сырье, но и предоставить американским монополиям право разведки и эксплоатации ее недр, приобретения и постройки заводов и фабрик на норвежской территории и т. д. Американские монополисты усиленно прибирают к рукам те предприятия, которые им нужны для выполнения их агрессивных и экспансионистских планов. Норвежскими алюминиевыми заводами фактически распоряжается теперь американский трест Меллона, в химических предприятиях хозяйничают Дюпон и Стандарт-Ойл и т. д. Маршаллизация Норвегии привела к тому, что вся ее валютно-денежная система, и без того расстроенная войной, оккупацией и своекорыстной политикой норвежских монополий, пришла в еще больший упадок. В стране царит бумажно-денежная инфляция.
Количество бумажных денег в обращении, равнявшееся в 1939 г. 575 млн. крон, дошло в 1949 г. до 2 308 млн. крон, увеличившись в 4 раза.Увеличение количества бумажных денег вызывает рост товарных пен, а попытки так называемого «регулирования» цен на товары вызывают еще больший хаос.
Вследствие роста военных расходов и других непроизводительных затрат государственный бюджет сводится с дефицитом. Бюджет 1948/49 г. был сведен с дефицитом почти в 200 млн. крон, фактическое исполнение бюджета 1949/50 г. обнаружило дефицит в 100 млн. крон.
Хронические дефициты государственного бюджета влекут за собой еще больший рост инфляции и увеличение внутренней и внешней задолженности. К началу 1950 г. внешняя задолженность Норвегии достигла 1 600 млн. крон.
Прямым результатом маршаллизации Норвегии и усилившийся зависимости ее от американского империализма явилась проведенная по требованию США в сентябре 1949 г. девальвация норвежской кроны на 30,5% по отношению к доллару. Эта девальвация повела к увеличению одной только государственной внешней задолженности почти на 400 млн. крон, вследствие пересчета на новый курс кроны займов, заключенных в долларах и другой иностранной валюте. Обусловленный девальвацией рост цен на импортные товары обошелся стране за один 1950 г. более чем в полмиллиарда крон.
Монополистический капитал Норвегии, опирающийся на силы англо-американской реакции и подталкиваемый ею, ведет в условиях экономической разрухи в стране ожесточенное наступление на жизненный уровень рабочего класса. Для наступления он использует всю свору правосоциалистических холопов, поставленных им у власти, чтобы демагогией и обманом удерживать трудящиеся массы от борьбы за свои насущные интересы.
С этой целью правящая верхушка и реформистские профсоюзные лидеры проводят политику блокирования ставок зарплаты. При росте цен на продукты питания и предметы широкого потребления трудящихся это блокирование уже само по себе означает понижение реальной заработной платы. К этому нужно еще прибавить непрерывное повышение налогов. Прямые государственные и коммунальные налоги поглощали в 1949 году 19% зарплаты норвежских трудящихся. Кроме того, непомерно высокая квартирная плата, поглощающая от 20 до 40% зарплаты, и косвенные налоги довели реальную заработную плату до крайне низких пределов. Ныне она едва составляет половину реальной зарплаты 1938 года.
Понижение реальной зарплаты ведет к уменьшению доли рабочего класса в национальном доходе. Даже по официальным данным доля зарплаты всех лиц наемного труда в национальном доходе упала с 65% в 1946 г. до 59% в 1948 г. В то же время доходы буржуазии повысились за 2 года на 1 109 млн. крон, или на 45%.
Об абсолютном и относительном обнищании трудящихся масс свидетельствует также значительное уменьшение потребления целого ряда важнейших продуктов питания. Так, в 1949 г. потребление мяса и сала на душу населения было на 23 % меньше, чем в 1933—1939 гг., потребление сахара на 31% меньше, кофе—на 26%, сыра—на 15% и т. д.
Особенно резкое падение заработной платы норвежских рабочих началось с 1950 г. в связи с сокращением выдаваемых торговцам предметами потребления государственных субсидий для удержания цен на определенном правительственными властями уровне. В 1947—1949 гг. такие субсидии составляли ежегодно около 600 млн. крон, но с осени 1949 г., после девальвации кроны, оптовые цены на импортируемое в Норвегию продовольствие и сырье настолько возросли, что оставление в силе прежних розничных цен на продукты питания и предметы широкого потребления потребовало бы ассигнования свыше 1 млрд. крон и, следовательно, соответствующего увеличения налогов. На это правительство Герхардсена не решилось пойти, так как налоговое обложение и без того растет в результате милитаризации страны. Субсидии торговцам предметами потребления были в 1950 г. урезаны. Неизбежным следствием этого явилось проведенное по постановлению норвежского правительства с 3 апреля 1950 г. огромное повышение розничных цен: на пшеничную муку — на 58%, на ржаную — на 75%, на крупу — от 33 до 68%, на масло сливочное — на 23%, на маргарин — на 125%. Вскоре были повышены цены также на текстильные товары на 30% и на некоторые сорта готового платья до 100%. В августе 1950 г. было произведено еще дополнительное повышение цен на целый ряд товаров: на мясо — на 70—90%, на хлопчатобумажные ткани — на 50—70%, на яйца, табак и другие товары. Норвежская печать сообщала, что предстоит и дальнейшее повышение цен. В результате бешеного наступления монополистического капитала и его правосоциалистических приказчиков на жизненный уровень трудящихся Норвегии даже официальный приукрашенный индекс стоимости жизни подскочил за один месяц — с марта по апрель 1950 г.— со 159 до 168 (1939 г. = 100), между тем как ставки зарплаты остались прежними.
Кровавая интервенция американского империализма в Корее и его усилившийся нажим на Норвегию с целью ускорить ее подготовку к замышляемой Трумэнами, бевинами, Черчиллями агрессивной войне в Европе побуждают норвежских правосоциалистических правителей к ускорению и усилению наступления на жизненный уровень трудящихся Норвегии. Об этом возвестил с исключительным цинизмом правительственный официоз — газета «Арбейдербладет», 25 августа 1950 г. заявив:
«После начала войны в Корее мы можем лишь обсуждать вопрос о том, как нам лучше всего распределить снижение нашего жизненного уровня»... Снижение жизненного уровня эти марионетки американских агрессоров намерены произвести, конечно, только в отношении трудящихся.
Возросла также жилищная нужда. По официальным данным, чтобы покрыть нехватку жилищ к 1953 г., надо было бы строить от 35 до 40 тысяч жилых помещений ежегодно, а между тем за все время после освобождения Норвегии от гитлеровской оккупации и до начала 1950 года, т. е. за 5 лет, было построено только 55 тысяч жилищ — в 3,5—4 раза меньше того, что требуется. Директор норвежского жилищного управления Челланд заявил в январе 1950 г., что, по его предположениям, жилищная нужда в Норвегии будет продолжаться по крайней мере до 1960, а может быть, и до 1970 г. В действительности она неизбежно будет возрастать, пока в стране хозяйничает монополистический капитал.
Ухудшение положения норвежских рабочих вызывает все сильнее растущее недовольство и сопротивление натиску капитала на их жизненный уровень. Несмотря на выработанную буржуазией и ее правосоциалистической агентурой систему принудительного государственного посредничества при конфликтах, несмотря на весьма сложное законодательство, ограничивающее право стачек, забастовочное движение в стране развивается. Это вынужден был констатировать даже такой архибуржуазный исследователь рабочего движения Норвегии, как Уолтер Гэйленсон, признавший в своей книге, что «с 1945 г. Норвегия испытала многочисленные «неофициальные» стачки».
Из наиболее характерных забастовок последних лет следует отметить длительную стачку рабочих химического завода в Геройя в 1948 г. Рабочие требовали повышения зарплаты и улучшения условий труда. Находящееся в руках реформистов правление союза химиков отказалось поддержать забастовку, мотивируя свое решение тем, что стачка была объявлена до истечения срока действия тарифного договора и, следовательно, считалась «незаконной». После нескольких месяцев упорной борьбы рабочие химического завода в Геройя одержали победу — к величайшему конфузу и смятению в рядах реформистских профбюрократов, предсказывавших «неминуемый провал» стачки. Как самая забастовка, так и исход ее имели, несомненно, политическое значение. Победа рабочих свидетельствовала о том, что реформистам не удалось, несмотря на все их ухищрения, подавить боевой дух рабочих. Победа рабочих-химиков явилась доказательством того, что влияние революционной оппозиции в профсоюзах растет.
В 1949 г. недовольство особенно усилилось среди рабочих-металлистов, которые требовали повышения зарплаты и улучшения условий труда. Созданная реформистскими лидерами норвежского объединения профсоюзов комиссия для обследования условий труда на металлургических заводах нашла, как и следовало ожидать от предателей рабочего класса, что требования рабочих являются « необоснованными». В ответ на это рабочие-металлисты объявили однодневную забастовку протеста.
Стачки в Норвегии в послевоенное время нередко принимают политическую окраску. Так, профсоюз шоферов в Осло устроил в 1949 г. стачку протеста против выдачи властями разрешения работать на такси бывшему квислинговцу Юхану Ли. «Мы не потерпим ни одного фашиста в нашей среде» — таков был лозунг забастовавших шоферов.
Рабочие портового города Нарвика заявили в 1949 г. протест против решения норвежского правительства выслать обратно в Канаду бастующих моряков канадского грузового парохода «Дигби Каунти». В пользу бастующих канадцев был организован рабочими Нарвика сбор денег и теплой одежды.
Под руководством компартии рабочие Норвегии ведут борьбу против внешней политики норвежских правящих кругов, связавших свою судьбу с авантюристической, агрессивной политикой англо-американского военного блока и влекущих страну к катастрофе.
В Норвегии, как и в других странах буржуазного парламентаризма, существует целый ряд партий, имеющих разные названия и различное историческое происхождение. Партия «правых» (хойре) является открытой защитницей интересов судовладельческого, банковского и промышленного капитала; партия «левых» (венстре), в прошлом отражавшая интересы и стремления средних слоев и либеральной интеллигенции, давно уже превратилась в типичную партию крупной буржуазии; «крестьянская партия» — крайне реакционная, организация норвежского кулачества. Социал-демократическая партия Норвегии, именующая себя «рабочей партией», была в период между двумя мировыми войнами такой же правой реформистской партией, «буржуазной партией в рядах рабочего класса», как и правые социал-демократы других скандинавских стран, отличаясь от них только своей левацкой фразеологией и тем, что она одно время входила не во второй интернационал, а в отдельную группировку, возглавлявшуюся ренегатами и провокаторами и демагогически называвшую себя «четвертым интернационалом».
Однако различия между отдельными буржуазными партиями сгладились во время и после второй мировой войны до минимума в результате обострения общего кризиса капитализма, борьбы двух лагерей и роста сил демократического лагеря. Все буржуазные партии, включая и «норвежскую рабочую партию», несмотря на их соперничество и взаимную грызню, выступают рьяными защитниками норвежского монополистического капитала и включения Норвегии в англо-американский агрессивный блок в ущерб насущным национальным интересам страны. Самой крупной из буржуазных партий является «норвежская рабочая партия», правая верхушка которой в своем подавляющем большинстве связана тесными узами с эттли и бевинами, с мэрреями, кэри и гринами, а также с американской и английской разведкой.
После второй мировой войны правые лидеры «норвежской рабочей партии» отказались от последних остатков своей «радикальной» фразеологии и «специализировались» на травле коммунистов, на злобных выпадах против СССР и стран народной демократии.
Единственной подлинной партией рабочего класса, его авангардом является норвежская коммунистическая партия, увеличившая свои ряды в годц войны благодаря самоотверженной борьбе против оккупантов и квислин-говцев.
По своему государственному строю Норвегия является конституционной монархией. Исполнительная власть принадлежит королю и назначаемому им ответственному перед парламентом правительству (государственному совету), а законодательная—однопалатному парламенту (стортингу), состоящему из 150 депутатов, избираемых на основе всеобщего избирательного права сроком на 4 года.
О реакционном характере, который приобрела конституция Норвегии в руках господствующей монополистической буржуазии и ее правосоциалистической агентуры, можно судить по тому вопиющему факту, что благодаря «избирательной географии» и другим махинациям коммунистическая партия не получила ни одного депутатского мандата, хотя за нее голосовало более 100 тысяч избирателей, а кулацкая «крестьянская» партия, собравшая только 85 тысяч голосов, провела в стортинг 12 депутатов.
Абсолютное большинство в парламенте принадлежит депутатам от «норвежской рабочей партии», из правых лидеров которой состоит правительство, возглавляемое Герхардсеном.
Внутренняя политика этого правительства диктуется интересами норвежской монополистической буржуазии и ее англо-американских хозяев и правителей. Это—политика наступления на жизненный уровень и права трудящихся, политика всемерного усиления эксплоатации, снижения реальной зарплаты, налогового ограбления, удушения стачечной борьбы и всяких других проявлений активности рабочего класса.
В последнее время правосоциалистические правители Норвегии вступают на путь прямой фашизации государственного строя страны. В норвежский стортинг внесены законопроекты, угрожающие применением смертной казни, длительным тюремным заключением, отправкой в концлагери всякого, кто активно выступает против теперешнего антирабочего и антинационального курса стоящей у власти клики.
Внешний политика правящих кругов Норвегии определяется их стремлением предоставить их страну с ее территорией, природными ресурсами и населением в распоряжение американо-английского военного блока, сделать ее пешкой в руках американских и английских поджигателей новой войны.
С этой целью лидеры «норвежской рабочей партии» и других буржуазных партий уже давно пропагандировали и пропагандируют создание «северного», или «скандинавского оборонительного союза», который входил бы в качестве составной части в сколачиваемую американскими и английскими империалистами систему военных союзов. В этом отношении норвежские реакционные политики следуют указке своих хозяев. Еще во время второй мировой войны Черчилль выступил со своим планом образования блоков и федераций малых держав, в том числе и скандинавского блока. Совершенно очевидно, что для Черчилля этот проект блоков и федераций был первой наметкой для создания так называемых «Соединенных Штатов Европы», находящейся под эгидой английского империализма коалиции западноевропейских капиталистических государств, направленной против СССР. Созданный в 1949 г. «Европейский совет» в Страсбурге, в который входит и Норвегия и в которрм Черчилль принимает деятельное участие, является жалкой попыткой сколотить группировку сателлитов и оруженосцев этого матерого поджигателя войны. Но в ходе войны и в послевоенное время ослабленный английский империализм превратился в младшего партнера империализма американского. Проект «северного союза» приобрел после войны новую окраску. Он был выдвинут американским империализмом в его стремлении окружить СССР и страны народной демократии системой проамериканских военных блоков и союзов. Норвежские правители в своем пресмыкательстве перед США усердно принялись за его подготовку.
Норвежские министры неоднократно встречались с социал-демократическими министрами других скандинавских стран на устраиваемых с целью создания «северного оборонительного союза» конференциях. Такие конференции происходили со второй половины 1948 г. в Стокгольме, Осло, Карлстаде (Швеция), Копенгагене, затем опять в Осло. На этих конференциях выявились, однако, разногласия по вопросу о взаимоотношениях между намечаемым «северным оборонительным союзом» и создававшимся уже в то время Северо-атлантическим блоком. В то время как представители Норвегии и Дании выступали за открытое превращение «северного оборонительного союза» в филиал Северо-атлантического военного блока, представители Швеции настаивали на том, чтобы «северный оборонительный союз» не имел формальной связи с Северо-атлантическим блоком, хотя но существу он, конечно, тяготел бы к нему. Такая позиция, напоминавшая нейтралитет «по-шведски» (нейтралитет по форме и содействие гитлеровской Германии по существу) в годы второй мировой войны, не удовлетворяла действовавших по указке американо-английского блока норвежцев и датчан. Англо-американские империалисты хотели использовать создание «северного оборонительного союза» не только для подготовки войны, но и немедленно, в качестве пропагандистского маневра в своей «холодной войне».
В результате разногласий между Швецией, с одной стороны, и Норвегией и Данией — с другой, переговоры о создании «северного оборонительного союза» окончились безрезультатно. После происходившего в Осло 29—30 января 1949 г. совещания министров скандинавских стран было опубликовано официальное коммюнике, в котором говорилось, что «в настоящее время является невозможным достигнуть необходимого единодушия в отношении предпосылок и последствий создания оборонительного союза. Поэтому при существующей в настоящее время обстановке нет достаточного основания для заключения подобного взаимообязывающего оборонительного союза».
После провала переговоров о «северном оборонительном союзе» правители Норвегии и Дании открыто взяли курс на присоединение их стран к агрессивному Северо-атлантическому блоку. Особенную активность стали в этом отношении развивать правящие круги Норвегии. Правые лидеры «рабочей партии» во главе с ее «идеологом», прожженным проамериканским политиканом Мартином Транмелем и его кликой, клевеща на Советский Союз и страны народной демократии, кричали на всех перекрестках, что Норвегия якобы является совершенно беззащитной перед лицом «советской угрозы» и что, дескать, единственным спасением для нее явится присоединение к Северо-алтантическому пакту.
5 февраля 1949 г. правительство СССР предложило норвежскому правительству заключить с СССР пакт о ненападении. Однако правители Норвегии на это не пошли.
Последовательная миролюбивая политика СССР никак не устраивает пособников англо-американских поджигателей войны в Скандинавских странах. 4 апреля 1949 г. представители Норвегии, несмотря на негодование и протесты широких масс норвежских трудящихся, подписали в Вашингтоне Северо-атлантический агрессивный пакт.
С тех пор Норвегия, по воле ее правителей, стала в еще большей мере послушным орудием авантюристических бредовых замыслов американских и английских империалистов. Ей отпускаются ассигнования по американскому плану военной «помощи» странам-участницам Северо-атлантического пакта. По требованию Трумэнов и ачесонов, эттли и бевинов норвежское правительство увеличивает из года в год ассигнования на вооружение своей армии, на постройку крупных аэродромов, способных принимать большое количество «летающих крепостей», на сооружение военно-морских баз. Представители норвежского правительства принимают деятельное участие в секретных военных совещаниях, устраиваемых хозяевами Северо-атлантического блока—американскими политиками и генералами.
Буржуазная печать Норвегии во главе с центральным органом «норвежской рабочей партии», газетой «Арбей-дербладет», ведет злобную клеветническую пропаганду лжи и клеветы на Советский Союз и страны народной демократии.
О позиции правящих кругов Норвегии, соединяющих холопскую угодливость по отношению к американским поджигателям войны с алчным стремлением нажиться на крови и страданиях народов, свидетельствуют выступления представителя Норвегии в Совете безопасности в связи с кровавой интервенцией США в Корее. Норвежский делегат Сунде неоднократно заявлял на заседаниях Совета безопасности о полной поддержке правительством Герхардсена американской агрессии в Корее и о готовности «помочь» США предоставлением в распоряжение американских военных властей норвежских торговых судов для перевозки вооружения и солдат. Норвежские капиталисты стремятся извлекать прибыли из корейской авантюры американского империализма, как они их извлекали в первую и вторую мировую войну.
Политика норвежской монополистической буржуазии и ее правосоциалистических лакеев, превращающая Норвегию в одну из составных частей американо-английской военной системы, ведущая к утере Норвегией национальной независимости и свободы, встречает негодование и возмущение со стороны широких масс норвежских трудящихся. В Норвегии растет движение сторонников мира.
Компартия и ее печать ведут борьбу по разоблачению «плана Маршалла» и его влияния на норвежскую экономику. Коммунисты разъясняют массам, какую угрозу независимости и суверенитету норвежского народа создают американские империалисты, опирающиеся на внутреннюю реакцию в Норвегии.
Когда стоящая у власти правосоциалистическая группировка Герхардсена—Ланге—Хауге взяла в 1948— 1949 гг. курс на вовлечение Норвегии в северо-атлантический агрессивный военный блок, по всей Норвегии прокатилась волна протестов со стороны трудящихся. Норвежская компартия играет руководящую роль в борьбе против норвежских пособников американо-английских поджигателей новой войны. В столице, в многочисленных городах, поселках, рыбачьих деревушках рабочие, крестьяне, рыбаки, интеллигенция, с возмущением клеймят антинациональную, грозящую катастрофой для Норвегии политику норвежских агентов американского империализма. На состоявшемся 27 февраля 1949 г. перед зданием стортинга десятитысячном митинге протеста во время выступлений ораторов неоднократно раздавались возгласы: «Долой министра иностранных дел Ланге». Участники митинга приняли резолюцию, в которой категорически требовали, чтобы Норвегия не присоединялась к Северо-атлантическому пакту.
Присоединение Норвегии к Северо-атлантическому пакту и решение США посылать в Норвегию оружие для ее быстрейшей милитаризации вызвали новый взрыв возмущения среди трудящихся. Профсоюз портовых рабочих в Осло заявил о своем отказе разгружать американские пароходы с вооружением для Норвегии. Резолюции протеста против Северо-атлантического пакта были приняты на профсоюзных собраниях металлистов в Осло и Драммене, докеров в ряде портовых городов и т. д. Профсоюз каменщиков и бетонщиков Норвегии принял в августе 1949 г. решение не участвовать в строительстве военных сооружений.
Первомайские демонстрации 1949 и 1950 гг., организованные норвежской компартией в столице и других городах и населенных пунктах страны, проходили под лозунгами борьбы за мир, прогресс и социализм, против войны и реакции.
Несмотря на репрессии и травлю, движение сторонников мира в Норвегии растет. В стране были образованы многочисленные комитеты сторонников мира, возглавляемые Всенорвежским комитетом. В своем обращении к трудящимся Всенорвежский комитет весной 1950 г. призвал всех присоединиться к Стокгольмскому Воззванию о запрещении атомного оружия и об объявлении военным преступником всякого правительства, которое первым его применит. По всей стране происходит сбор подписей под Стокгольмским Воззванием.
Лакейская готовность норвежских правителей поддерживать американских империалистов и помогать им в кровавой агрессии в Корее вызывает гнев и негодование норвежской демократической общественности, возглавляемой коммунистами. В своем воззвании к норвежскому народу, опубликованном 11 июля 1950 г., ЦК КПН заявил:
«Ни одного норвежского судна, ни одного норвежского моряка для обслуживания войны американского империализма на Востоке. Остановите американских поджигателей войны, прежде чем они превратят весь мир в пылающий костер! Руки прочь от Кореи!
Создадим мощное движение сторонников мира.
Сделаем империалистам внушительное предупреждение: соберем сотни тысяч подписей норвежцев под Стокгольмским воззванием!» В активную борьбу за мир, против поджигателей войны, агрессоров и их пособников вступают все более широкие массы норвежских трудящихся.
Приворот является магическим воздействием на человека помимо его воли. Принято различать два вида приворота – любовный и сексуальный. Чем же они отличаются между собой?
По данным статистики, наши соотечественницы ежегодно тратят баснословные суммы денег на экстрасенсов, гадалок. Воистину, вера в силу слова огромна. Но оправдана ли она?
Порча насылается на человека намеренно, при этом считается, что она действует на биоэнергетику жертвы. Наиболее уязвимыми являются дети, беременные и кормящие женщины.
Испокон веков люди пытались приворожить любимого человека и делали это с помощью магии. Существуют готовые рецепты приворотов, но надежнее обратиться к магу.
Достаточно ясные образы из сна производят неизгладимое впечатление на проснувшегося человека. Если через какое-то время события во сне воплощаются наяву, то люди убеждаются в том, что данный сон был вещим. Вещие сны отличаются от обычных тем, что они, за редким исключением, имеют прямое значение. Вещий сон всегда яркий, запоминающийся...
Существует стойкое убеждение, что сны про умерших людей не относятся к жанру ужасов, а, напротив, часто являются вещими снами. Так, например, стоит прислушиваться к словам покойников, потому что все они как правило являются прямыми и правдивыми, в отличие от иносказаний, которые произносят другие персонажи наших сновидений...
Если приснился какой-то плохой сон, то он запоминается почти всем и не выходит из головы длительное время. Часто человека пугает даже не столько само содержимое сновидения, а его последствия, ведь большинство из нас верит, что сны мы видим совсем не напрасно. Как выяснили ученые, плохой сон чаще всего снится человеку уже под самое утро...
Согласно Миллеру, сны, в которых снятся кошки – знак, предвещающий неудачу. Кроме случаев, когда кошку удается убить или прогнать. Если кошка нападает на сновидца, то это означает...
Как правило, змеи – это всегда что-то нехорошее, это предвестники будущих неприятностей. Если снятся змеи, которые активно шевелятся и извиваются, то говорят о том, что ...
Снятся деньги обычно к хлопотам, связанным с самыми разными сферами жизни людей. При этом надо обращать внимание, что за деньги снятся – медные, золотые или бумажные...
Сонник Миллера обещает, что если во сне паук плетет паутину, то в доме все будет спокойно и мирно, а если просто снятся пауки, то надо более внимательно отнестись к своей работе, и тогда...
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +